- Правильно, поэтому лучше по любви. Как только финишируем здесь, стартуй к своему поваренку.

Обнимает меня и укрывает нас одеялом.

Я прижимаюсь к нему и прикрываю глаза. Теплый и огромный. Как я себе и представляла тогда, будучи молодой и влюбленной без памяти.

- Ребро не болит? - мурлычу негромко.

- А кто тебе признается?

- Я думала, мы партнёры, - усмехнулась.

- Увы, но ты не медсестра. И даже не святой отец, поэтому исповедоваться не буду. Лучше спи.

- А зря, я бы послушала, что ты помурлыкаешь мне на ушко. Может споешь все же, - поворачиваю к нему голову полубоком, немного порезав и устроившись удобнее. - Ты теплый.

- Тебе дай одну лапу, потом вторую, а дальше я тебя с себя не сниму? - смеётся.

- Все фантазируешь? - улыбаюсь. - Смотри, мы уже под одеялом. Но я буду отстаивать свою честь, предупреждаю.

- Вот уж уволь от подробностей твоих интимных предпочтений. Мне нравятся развратные и смелые барышни, а ты просто ещё девчонка. Лучше спи.

- Ох, сладкий. Лучше не стану дразнить тебя своими предпочтениями, а то не уснешь. И да, развратной и смелой с тобой я уже была. Не сработало.

- Тебе тогда едва стукнуло 18. О какой сексуальности и развратности ты говоришь?

- Поторопилась? - спрашиваю философски. - Хотя опять же, восемнадцать-то стукнуло. Закон я не нарушала.

- Запомни одну истину: нужно чтобы тебя хотели мужики, но не каждый мог себе позволить уложить тебя на лопатки. Но если ты делаешь так, чтобы твои ноги раздвигались бесконтрольно... прости, но Это уже банальная проституция, только не всегда оплачиваемая.

- Я запомню, - кивнула. - А теперь обними меня покрепче.

Давид больше не спорит. Он прижимается ко мне, правой рукой обнимает меня за талию.

- Если утром почувствуешь что-то твердое, не сильно обольщайся. Это так, к сведению. Если ты не знаешь о нюансах мужской физиологии.

- Думаешь, я придумала своего парня, чтоб тебя позлить? - усмехаюсь, положив свою руку на его руку. - Я знаю, что такое утренний стояк. Спи спокойно.

- Я искренне рад, что ты повзрослела.

Засыпать в его объятиях было сладко. Я никогда не думала, что это будет настолько сладко. Ну, после того, как разбились мои розовые очки. И вот надо же, теперь, когда я уже думать забыла и не надеялась, он рядом. Это огромное, сильное тело. Прижимает меня к себе. Смеется.

Нет, наверное это мне снится. Похоже на бред. С чего бы нам засыпать, практически держась за руки? Может, я умом тронулась? И это уловки моего подсознания?

Стало нестерпимо жарко.

- Давид, - прошептала его имя. - Пить. Пожалуйста, воды.

Губ коснулся пластиковый стаканчик с водой. Я сделала несколько жадных глотков.

- Спасибо, любовь моя, - пролепетала и провалилась в сон.

6. 6 глава

Давид

Я не сразу понял, что произошло, и сразу сорвался с примитивного лежака. Тупую боль в грудной клетке почувствовал позже. Я растерянно искал стаканчик с водой, отмечая сонным мозгом то, что в комнате едва тепло. Черт, забыли о том, что нужно стеречь печь.

- Твоя вода.

Как только моего запястья коснулась рука Александры, я понял, что произошло наихудшее.

- Так, девочка моя, только этого нам не хватало.

Если она уже в бреду, то температура критичная.

- Саша, очнись. Ты меня слышишь?

Я уложил ее на матрас и попробовал ее голову ладонью. Пиздец. Она горит. Слышит ли?

- Саша, просто что-нибудь скажи. Где болит?

Мычит что-то нечленораздельно, потом открывает глаза наконец.

- Что-то мне не хорошо, - говорит тихо, сипло. - Можно мне еще попить?

- Вода холодная, потерпи, немного согрею.

Я забыл о том, что болит в области груди. Ловко забрасываю поленья в топку и жду, пока в котелке хотя бы немного нагреется вода.