Мне открыли не сразу. Он был в шортах, волосы были мокрые, на плече полотенце. Ну, хоть не разбудила его, подумала я. Судя по выражению его лица, увидеть меня он не ожидал. Ни слова не говоря, я без приглашения просочилась мимо него внутрь, прошла на кухню и села на стул. На столе стояла его кружка с чаем. Дима вошел следом.

– Что случилось? – бровь вопросительно поднялась, вид был сосредоточенный.

Я молчала. Вдруг растерялась, слова смешались, сердце колотилось, как у кролика.

– Да что произошло, ты можешь мне сказать? – он схватил меня за запястья и тряхнул.

– Да! – начала я. – Что случилось? Вот ты мне и скажи. В чём дело? Почему ты злишься на меня? Окей. Ты приехал за мной и привёз меня сюда. А сам ни разу не пришёл! Ни разу. Ты словно избегаешь меня, честное слово. Почему? Что я такого сделала-то, а? – я задавала вопросы и сверлила его взглядом. На миг мне показалось, что я увидела облегчение, не знаю, что это было, но в целом он стал выглядеть более расслабленным.

– Ты в порядке? – странный и неуместный вопрос.

– Нет! – я опять выпустила иголки, а потом добавила: – Я обгорела на солнце. Не спала всю ночь.

– Выглядишь, как вареный рак. Горишь вся, - его холодная ладонь упала мне на лоб. – Пойдём, приляжешь. И поговорим.

Только сейчас я заметила, что квартира полупустая, значительная часть мебели исчезла. Обоев в цветочек в прихожей нет, стены просто затерты гипсовой штукатуркой и покрашены в белый цвет.

Уложив меня, он сел рядом на кровать, наклонившись вперед, поставил локти на колени, сцепил руки в замок. Видимо, разговор предстоял серьезный, видно было, что он собирается с мыслями.

Я же наоборот успокоилась в его присутствии, и мой мозг стал потихоньку отключаться.

– Понимаешь, мы выросли. Ты выросла. Малая, ты уже не девочка с косичками. Ты стала девушкой. А я намного старше тебя, я взрослый парень. И теперь нам чертовски трудно дружить. Ты красивая девушка, я взрослый парень. Понимаешь? – он искал слова, но никак не находил их.

– Ну, ты взрослый, я девушка, поняла, и что дальше? – промурлыкала я, уже почти засыпая.

– Твою ж мать, как это сложно-то! – при мне ругался он очень редко, я разом проснулась. – Я мужчина. Постоянно думаю, что тебя кто-то может обидеть. Как девушку. Я слышал, как ты ругалась со своим парнем. И вообще – у тебя есть парень. У моей Малой есть парень, твою ж мать. Мне хочется собрать тебя в охапку и спрятать от этого долбанного мира. Так не должно быть. Это неправильно. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Я не хочу каждый раз на кого-нибудь орать, когда ты обгоришь на солнце. Поэтому надо дать тебе жить. Встречаться с парнями, из школы, например. По возрасту подходящими тебе, что ли... Чтобы я не лез и не мешал. Мы не можем больше дружить вот так. И вообще не можем часто видеться. Потому что…

– Что ты хочешь сказать? Что мы больше не друзья? – я села. Смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Да иди ты! – я толкнула его в плечо и начала хохотать.

Сначала он был в недоумении, а потом начал смеяться вместе со мной. Немного успокоившись, я откинулась на кровать и сказала ему:

– Я не могу обещать тебе не взрослеть. Не могу стать опять десятилетней. Но я могу обещать не быть девушкой. Я всегда останусь твоей Малой, а Малая – это не девушка, это просто Малая, ты же знаешь. Как тебе вообще в голову пришло, – я опять усмехнулась.

– Побудь со мной, пока я не усну, – я подвинулась, уступая ему место.

Он лег рядом, завернул меня в кокон из простыни, притянул к себе, и я уснула.

Когда я проснулась, его уже не было, на столе была записка, в которой он просил дождаться его с тренировки.