Ну, они и повернули домой.

А падчерица – своей дорогой. До коровы добирается – опять позади топот слышится.

– Удружу, – корова кричит, – выменем тебя прикрою. Не то и ларчик, и жизнь отберут!

Тут троллиха подскакивает, у коровы спрашивает:

– Девчонка не проходила?

– Во весь дух неслась. За ней не угнаться – нечего и пытаться…

Ну, троллиха домой повернула.

А падчерица – дальше бежать. Вот и плетень виднеется. Да вдруг позади опять топот слышится. Опять злодейка троллиха!..

– Прячься в кустах у меня! – плетень ей кричит. – Не то ларчика тебе не видать, в живых не бывать!

Падчерица юрк в кусты.

Тут троллиха подскакивает, у плетня спрашивает:

– Девчонка не проходила?

– Только мне и забот – глядеть за девчонками. Знать ничего не знаю! – в ответ говорит плетень. Сердит – аж скрипит. И ну до небес подниматься! На ясный день пала тень, а плетень встал – не одолеть.

Ну, троллиха восвояси отправилась.

А падчерица домой воротилась. Мачеха с дочкой увидали, какой она раскрасавицей сделалась, – пуще прежнего ей позавидовали, в хлев прогнали, нет, мол, в доме ей места. Она ж вымыла там, прибрала и ларчик открыла. Чем за службу троллиха-то наградила? Тут золото, серебро, каменья всякие из ларца посыпались, засверкал хлев богаче королевского зáмка. Мачеха с дочкой от зависти чуть не лопнули. Ну допытываться, докапываться, где ларчик взяла!

– Выслужила, – падчерица в ответ. – А по награде и хозяйку видать. Другой такой не сыскать.

Ясно, хозяйкина дочка сразу ж за ларчиком собирается. Опять с падчерицей у колодца прясть усаживается, себе очёски теперь берёт, падчерице лён отдаёт. У которой, мол, нитка раньше порвётся, той в колодец прыгать придётся.

Хозяйкина дочка особо и не старалась – у неё нитка тотчас порвалась. Хозяйкина дочка в колодец и кинулась.

И было с ней, как с падчерицей. Упала, а не разбилась. На дне огляделась – луг зелёный без конца и без краю. Ну, пошла она лугом, к плетню подошла.

– Ты уж тихохонько перебирайся, – плетень попросил. – А то вдруг завалюсь. Я тебе ещё пригожусь!

– Да что за нужда мне в куче хвороста! – сказала она и так навалилась, что плетень охнул, хрустнул.

Пошла дальше, повстречала корову.

– Подои меня, – попросила корова, – попей молочка, остальное под копыта выплесни. Потом и я тебе удружу!

Что ж, подоить подоила. Принялась хозяйкина дочка пить – упилась, под копыта плеснуть не осталось! Откинула прочь бадейку и дальше отправилась.

А дальше повстречала барана – еле тащился, в шерсти путался.

– Постриги меня, – попросил. – Сколько хочешь шерсти бери, остальную на шею мне намотай да знай – и я тебе помогу!

Принялась хозяйкина дочка стричь, места живого на нём не оставила, изрезала, изранила, а всю шерсть себе забрала.

Пошла дальше, яблоню увидала, что от яблочек отяжелела, к земле пригнувшись стояла.

– Собери яблочки, – яблоня попросила. – Распрямлюсь, согнувшись-то стоять утомилась. Сбивай яблочки, тряси, да только веток моих не повреди. Угостишься – остальные сложи мне под корни. Выручишь – и я тебе потом помогу!

Давай хозяйкина дочка яблоки рвать, хватать да сбивать. Била что было силы по яблоне, много веток сгубила. Ела-ела – объелась. Остальным, решила, где б ни лежать – пропадать. Так яблоки и бросила.

Пошла она дальше, к троллихе пришла, работу спросила. А троллиха ей: в работничках, мол, не нуждается – иль ленивы, иль чересчур прытки, того и гляди оберут до нитки. Девчонка не отступает, настаивает, уж она, дескать, себя покажет – за что браться, пускай хозяйка ей скажет.

Ну, троллиха велела сперва воды принести в решете.