Вот уж когда мы смогли друг на друга наглядеться! Хотя, глядел преимущественно он, а я смущалась, то и дело поправляя волосы, краснея и отводя взгляд. Мужское внимание было для меня в новой жизни самым непривычным, но тот же Юинэл и члены его команды не позволяли себе столь пристального изучения.

А Коан – смотрел, да ещё и улыбался едва заметно, как будто думал о чём-то приятном. С ним даже можно было говорить без слов, лишь подмечая изменения в выражении глаз, редкие жесты и смену поз. Коан сильно отличался от остальных из команды: чаще всего они были темноволосы и кудрявы, с более смуглой кожей и яркими карими или апельсиновыми глазами. К тому же, он был иначе одет: в белую, скроенную по фигуре, рубашку с пуговицами от ворота до пояса, чёрный жилет и длинные чёрные брюки с высокими сапогами. Такая одежда абсолютно не соответствовала традиционным местным нарядам, ведь на островах предпочитали свободные туники, лёгкие штаны и сандалии, или вовсе накидки из ярких плетёных полотен. Возможно, подобную моду привила Коану его мама-эрмадка?

Мне нравилось, как он выглядит, и снова вспомнилось то белое расшитое платье, которое я приглядела на рынке. Вот бы я могла быть сейчас в нём, свободная, без магии – готовая к счастливой жизни рядом с любимым человеком… Коана позвали, и я тоже скрылась в капитанской каюте, куда ближе к вечеру вернулся и Юинэл. Ужинали мы снова вместе, но в этот раз я не пыталась завести разговор, занятая важными мыслями.

– Ты сегодня особенно задумчива, – сказал он, и я кивнула, не желая вдаваться в подробности. – О чём размышляешь?

– Да, так…

– Это «да, так» зовут Коан, верно?

Я так старалась не покраснеть, что в итоге чуть не уронила на себя рыбий хвост.

– Мы с ним встретились на острове и немного пообщались.

– И?

– Мне он понравился, – подняла глаза я, мужественно выдержав взгляд капитана. – И я думаю о том, что мы могли бы стать друзьями.

Юинэл едва заметно нахмурился, в глазах мелькнуло недоверие.

– Не увлекайся грёзами, Альма.

– Но ты сам сказал, что Коан хороший!

– И? Что он предложил тебе? Быть рядом с ним в качестве спутницы? Прости, но он понятия не имеет, с чем ему предстоит сражаться! Его очаровала твоя красота, и это нормально, но он не даст тебе того, что необходимо, и не сможет защитить.

– Откуда ты знаешь? – как можно спокойней спросила я.

– Я знаю намного больше тебя, и говорю сразу: ты моё судно не покинешь, Альма. Можешь не надеяться, что я отпущу тебя к этому парню, каким бы хорошим он ни казался. Ты ещё совсем юная и многого не понимаешь. Тем более в твоём положении опасно верить в сказки про любовь с первого взгляда.

– Разве я говорила о любви? – В голосе звучало раздражение. – Я пытаюсь думать о будущем, учитывая настоящее. Если всё получится, я же не обязана оставаться отшельницей! И мне совестно принимать твою помощь безвозмездно, а Коан…

Юинэл резко подался вперёд, и я вздрогнула.

– А капитан Ино пообещал тебе сладкую жизнь и избавление от всех бед просто за красивые глаза? Наивное дитя!

– Мне не нравится, как со мной разговариваешь, Юинэл, – сказала я хмуро. – Болезненного опыта у меня ничуть не меньше, чем у тебя! Вот только ты рос в королевской семье, и наверняка был всем обеспечен! А я, прости, чужие обноски штопала, и имею право верить, во что угодно, в том числе в доброту и порядочность!

Юинэл скрестил руки на груди, морщины на лбу разгладились.

– Тебя ненавидели, Альма. Тобой пренебрегали. Ты легко сдалась мыслям о любви лишь потому, что никогда её не знала. Согласись, допускать сладкие мечты приятно, а сохранять разумность – сложнее и скучнее. – Он подвинул кресло ближе к моему, и я вслед за мужчиной скрестила на груди руки. – Не сердись, звездочка. Я хочу как лучше. Да, трудного опыта у тебя немало, но в делах любовных ты также наивна, как мой пятнадцатилетний юнга.