Боги, да я просто до безумия хочу этого мужчину. Глупо юлить и искать иные причины своему сумасшествию. Надеюсь, на моем лице отражается только глупая счастливая улыбка, ничего больше. Если Император прочитает меня настоящую... а что тогда будет?

И ведь какая-то моя часть хочет, чтобы прочел. Хочет, чтобы сам понял и сделал навстречу шаг. Потому что сама я его точно не сделаю. Не решусь, как бы ни хотела.

11. Глава одиннадцатая. Элиана

Глава одиннадцатая. Элиана

За всеми этими мыслями и счастьем от танца не замечаю, как гости начинают присоединяться к нам. Уже позже соображаю, что мы не одни в зале — и рядом так же кружатся пары.

— Ты как будто витаешь где-то очень далеко, - говорит Эр.

— Ни в коем случае, мой Император, я здесь, с тобой. Каждой частичкой своей души.

И пусть в представлении халларнов души не существует, зато как романтично это звучит. На миг мне кажется, что по его лицу пролегает какая-то тень. Недовольства? Я что-то не так сказала? Но только на миг. Затем он снова улыбается.

— У тебя есть мечта, Эли?

— Думаю, мечта есть у любого человека, мой Император.

— Я тебя спрашиваю. Твоя мечта?

— Конечно. И даже не одна.

— Поделишься со мной?

— А разве о мечтах можно рассказывать? Даже в эпосе о странствующем мореходе Элд'торе говорится, что все беды морехода начались после того, как он всем вокруг рассказал о своих планах.

Улыбка Эра становится шире.

— Я так и знал, что ты слишком много читаешь. Твоему будущему мужу придется держать ухо востро, чтобы ты не макнула его носом в какую-нибудь древнюю цитату или балладу.

— Надеюсь, что мой муж будет начитанным и умным, - нарочито задираю нос. — На другого я не согласна.

— Уже есть кто-то на примете?

Кажется, с меня вмиг сходит весь румянец.

Да, есть!

Отчего-то становится очень трудно выдерживать его сощуренный взгляд.

— Прости, если лезу не в свое дело, - говорит он, когда мое молчание затягивается.

— Все хорошо. Прости. Я просто... не ожидала такого вопроса. Ты же знаешь, у меня никогда не было от тебя секретов. Напротив, всегда вываливала на тебя все свои глупости.

И это чистая правда. Только со временем я поняла, насколько была назойливой в детстве, когда хотела поделиться с Императором буквально каждой своей мыслью, каждым своим желанием. Сколько всякой ерунды выплескивала на его несчастную голову, не понимая, что за спиной этого человека - целая огромная Империя. И ему точно нет дела до мнимых проблем и откровений одной мелкой девчонки. Пусть и его единственной воспитанницы.

— И я благодарен тебе за твои глупости, - отвечает мягко. — Только теперь ты стала не только роскошной красавицей, с которой не сводят глаз все самцы в этом зале... И не говори, что не замечаешь этого, - говорит раньше, чем я успеваю возразить. Только я и правда не замечала. Здесь и сейчас для меня в целом мире есть только мой Император. — Ты выросли, Эли. Стала совсем взрослая. А я, признаюсь, даже не заметил этого. Моя вина, как плохого отца.

— Не говори так! — говорю громче, чем следовало.

И несколько голов вокруг совершенно определенно поворачивается к нам.

— Ты лучший отец, какого может желать дочь. Жаль, что я не помню своих настоящих родителей, но уверена, они бы только порадовались за меня.

— Тем не менее, ты давно не ребенок. И у тебя вполне могли появиться собственные секреты. Это совсем неплохо, Эли. У каждой женщины полно секретов и от своих родителей, и от своего мужа. И от любовников, если таковые имеются.

Он кривится, будто извиняясь за собственные слова.

— А у меня от тебя нет.