Повисла неловкая пауза, за которую он несколько раз успел подумать, что возможно было ошибкой приезжать вот так, без предупреждения. Отец смотрел на него пронзительными черными глазами, и сид буквально внутренностями ощущал, как он изучает, оценивает.

Хьюго Маккенна всегда был для сида примером и авторитетом. В кругах высшего света старшего Маккенну уважали и ценили. Своего положения и статуса он достиг сам, хотя от родителей ему и досталось имя. Но считал, что мужчина обязан расти через преодоление и того же требовал от сына. Колин не всегда это понимал, но сейчас безмерно за это благодарен.

Пауза становилась все более неудобной, в голове мелькнула малодушная мысль развернуться и уйти, но отец вдруг поднялся и распахнул объятия.

- Да что ты стоишь там, - сказал он улыбаясь, и Колину показалось, что он смотри на свое отражение, но на двадцать лет старше. – Иди, обними отца.

Неловкость растворилась. Отцовские объятия больше напоминали медвежьи, а когда тот похлопал его по спине, показалось, выбьет душу.

- Ну, дай посмотрю на тебя, - проговорил отец, отодвигая его. – Возмужал, да. Возмужал.

Колин пошевелил плечами и проверил целость ребер.

- Стараюсь. Все как предки завещали, - сказал он, неловко улыбаясь.

- Хвалю, хвалю. Как твой клуб?

- Спасибо, процветает, - произнес сид.

Старший Маккенна хмыкнул, опершись пальцами на столешницу, и сказал:

- Не сомневался, что у тебя получится. Я свой талант сида пустил в политику. Там, знаешь ли, тоже полно тех, на кого можно повлиять. Но ты молодец. Не стал далеко ходить, и делаешь деньги напрямую.

- То есть, я не разочаровал тебя? – решил уточнить Колин, который в душе считал, что не достаточно соответствует ожиданиям отца и всегда из кожи вон лез, чтобы это исправить.

Тот посмотрел на него испытующе, на лице появилось хищное выражение. Колин сам его использовал, когда демонстрировал сопернику авторитет.

Сиду стало не удобно от мысли, что отец вдруг стал считать его противником, но хищный налет тут же слетел, и Хьюго Маккенна сказал:

- С чего ты решил? Я горжусь тем, что делаешь.

- Ну, - проговорил сид, присаживаясь на край стола и опираясь ладонями, - я думал, ты хочешь, чтобы я пошел по твоим стопам.

Старший Маккенна хохотнул.

- Ты и идешь, - сказал он. – Важно, что ты делаешь все сам, а не купаешься в родительских таафеях. А таких я знаю. Растят бестолочей, а потом плачут, что дорогое дитё промотало годами заработанное состояние. Нет, сын, ты борец. А как ты борешься, решать только тебе.

Такого откровения после долгого молчания Колин не ожидал, и теперь попросту не понял, как себя вести. Отношения у них были всегда хорошие, хотя не особо глубокие. Во всяком случае, сид так считал до этого момента.

- Эээ… - протянул он. – Это… внезапно. И важно. Спасибо.

- Ну, чудненько, - сказал Хьюго Маккенна и выдохнул, ему, видимо, тоже такие откровения давались с трудом. Он покосился на какой-то свиток на столе и добавил: - Говоришь, «Люксот» процветает?

- Вполне, - ответил Колин, но в голосе отца прозвучало что-то напрягающее.

Хьюго Маккенна, что-то помычал, покивал себе, даже потер подбородок, затем взял свиток и швырнул в мусорное ведро.

- Мне тут письмецо пришло.

Колин посмотрел на свиток в урне и сказал:

- Только не говори, что из Высшей Школы парафизики. Если кто-то жалуется на прогулы. Ничего не могу поделать. У меня бизнес. И они знают о нем не понаслышке.

Лицо старшего Маккенны нахмурилось, брови сдвинулись, между ними пролегла морщина. Он сложил руки на груди и произнес:

- Письмо из Школы я бы выбросил, не читая. Ты достаточно взрослый, чтобы самому распределять свое время. А это пролежало здесь аж пол дня. Тут другое.