Довольный, что смог развернуть удачу в свою сторону, Колин решил не оставаться до конца занятий, тем более, что девушки стали проявлять слишком уж откровенное внимание. Он не имел ничего против, но внимание проявляли и те, которые стоят со своими парнями. И не смотря на то, что сиду это льстит и льет бальзам на ущемленное самолюбие, разбираться с толпой обиженных студентов не хотелось.

В компании Ленокса он направился к выходу. Тот охотно брал слово, когда девушки пытались заговорить с сидом, улыбался и всячески пытался перетянуть внимание на себя.

Кристин несколько раз нарочно попадалась на глаза, приветливо махала, напоминала о вечеринке. А окружающие ее подруги источали завистливо-восторженные взгляды – все они непременно будут в конце недели у нее дома. Ведь, возможно, эту вечеринку посетит молодой сид.

- Слушай, - проговорил Ленокс, когда они вышли на ступеньки, - так что ты решил?

- С чем?            

- С тусовкой.

Колин пожал плечами, глядя на свой трицикл, блестящий в лучах обеденного солнца.

- Если честно, не знаю, - сказал он. – Посмотрим.

- Да? А я думал, не пойдешь.

- Это почему?

- Ну, - протянул рыжий близнец, - как я понял, девочку ты не уломал, что, кстати, один-ноль в нашу пользу. Или даже два-ноль, если считать вчерашний вечер.

Колин, всё так же глядя на свой транспорт, хлопнул его по плечу и сказал:

- В общении с женщинами, дорогой друг, нужна тактика. А ты, уж извини, не самый хороши стратег.

Ленокс, морщась, потер плечо и ответил:

- Судя по всему, ты тоже. И твое сидство как-то не помогает.

- Терпение, Ленокс, терпение.

Оставив близнеца на крыльце Высшей Школы парафизики, он спустился к своему трициклу и уже через несколько минут ехал по широкой дороге вверх.

Несмотря на браваду перед друзьями он смутно ощущал что-то неладное. Дар сида его никогда не подводил, и Колин Маккенна давно помнить забыл, что такое поражение с женщиной. И, естественно, отступить, не вернув свое доброе имя, не мог.

Во всем Брассе живет лишь один человек, к которому он бы не постеснялся обратиться с таким вопросом. И сейчас он прямиком ехал к нему.

Свой клуб Колин тоже построил в верхнем Брассе, но согласно правилам города, развлекательные заведения разрешались только в нижней его части. Жилые же дома, ратуша и здания управленства размещались на самом верху. И Колин, двигаясь все выше, наслаждался видами роскошных домов с винтажными воротами и ухоженными садами.

Остановившись возле одного из таких, он пару раз посигналил. Охранник вывалился из сторожки сонный и буркнул, потирая глаза:

- Сыр и капусту не покупаем. Езжайте к Степлтонам или Салливанам, может им надо.

Колин хохотнул.

- Какую капусту? Шон, это я.

Охранник, наконец, перестал тереть глаза и, щурясь, пригляделся. Через секунду его очи стали как две плошки. Он кинулся к воротам, на ходу говоря торопливо:

- Господин Колин! Какая радость! Простите меня, дурака, не узнал. Вы так возмужали. Давно не были. Заезжайте, заезжайте скорей.

Он распахнул ворота, и сид въехал во двор. Под колесами захрустела ракушка – отец специально нанимал рабочих и просыпал все дорожки, чтобы оттенять кусты самшитов. Те стоят, аккуратно постриженные, и источают свежий аромат. Колин хмыкнул – в их семье тяга к прекрасному в крови.

- Родители дома? – спросил он.

Охранник ответил, затворяя ворота:

- Где ж им быть в обед-то? Конечно дома. Какая радость, какая радость…

Оставив трицикл на совесть охранника, сид пошел в дом. Он действительно не был здесь около года. Бизнес и «Люксот» заняли столько времени, что он даже не заметил, как пролетело время. Родители несколько раз посещали его заведение, отец лично осмотрел все углы и одобрил. Хотя заслужить его одобрение не так просто. Мать же напротив, поддерживала его всегда и во всем, но в этот раз сказала, что «этот клуб потакание твоим сидовским желаниям, которые ты не сможешь держать в узде, если развернешь здесь деятельность». Тем не менее они радовались тому, что сын самостоятелен и крепко стоит на ногах.