Колин не любил, когда так делают – не договаривают, а потом тянут, будто получают удовольствие, видя, как собеседник мучается ожиданием.

- Ну?

- Папаша Фергюсон жалуется, что ты поднял руку на его чадо, - наконец проговорил отец.

Колин прыснул, морщась, словно жует лимон, но старается держаться.

- Поверить не могу, что он нажаловался родне, - сказал он. – Папин сыночек.

- Может и не нажаловался, - сказал старший Маккенна. – Он пишет, что ты разукрасил его физиономию так, что у того затек глаз, и даже с быстрым восстановлением до сих пор заживает.

Колин скрестил руки на груди и проговорил, кривя губы:

- Я бы ему и второй подправил, если бы Гарах не оттащил. Рой приперся ко мне в бар, начал нарываться. Я поступил, как полагается. Начистил ему рожу.

- И я тебя поддерживаю, - согласился Хьюго Маккенна, - просто хотел сказать, чтобы ты был осторожен. У сидов отцовско-сыновья связь слабая, как видишь. Но у гоблинов не так, у них она крепче.

- Он не гоблин, - он полукровка в третьем колене, - пренебрежительно заметил сид.

Отец кивнул, но сказал, убирая бумаги в ящики:

- Все равно кровь - не водица. Гоблин с в нем есть, и эту связь не убрать.

Тряхнув волосами, Колин хохотнул и проговорил:

- Ха! Видел я эту отцовско-сыновью связь, когда его батя пятнадцатилетнего Роя сёк розгой. Вот такой, в палец толщиной.

Старший Маккенна запер полки и ящики и произнес, убирая ключ в карман:

- Ну, нам не понять, что у них и как. Но я просто тебя предупреждаю. Будь осторожен. У вас с Роем с детства не заладилось, хотя ума не приложу, как вы вообще пересекались. Они в нижнем городе, мы – в верхнем. С отцом его у меня конфликтов не было. В общем, смотри в оба.

Так, ладно. А теперь давай, выкладывай, чем обязаны визиту? Не про Фергюсонов же ты пришел разговаривать в самом деле.

Губы Колина растянулись в виноватой улыбке, он не хотел выглядеть перед отцом корыстной сволочью, но на деле получалось, что он приехал лишь тогда, когда ему что-то потребовалось.

Отец всё понял, но только посмеялся и похлопал сына по спине.

- Давай-давай, выкладывай. Может, у гоблинов и есть какая-то там связь, но мы сиды. У нас мозги и дар.

- Ну вообще-то… - начал Колин.

Но в дверь постучали, старший Маккенна нахмурился, недовольный, что отвлекают от общения с сыном, которого он не видел очень давно, и крикнул:

- Что там еще?

Из-за двери донеслось глухое:

- Господин Маккенна, там госпожа Маккенна ругается. Кричит, что если вы сейчас же не дадите обнять ей сына, она клянется, что вломится в кабинет.

Брови Хьюго Маккенны сшиблись.

- Ну уж нет. Нечего ей делать в моем убежище. Пойдем, а то твоя мать, и правда, выполнит угрозу. В гневе она пострашней тварей Танцующего леса, - сказал он, и прогудел уже громче: - Передай ей, что мы идем.

- Наслышан о них, - отозвался младший сид. – И о мифических фэйри, которыми они питаются вроде.

Старший Маккенна странно покосился на сына, словно, что-то хотел сказать, но потом передумал.

Прежде, чем выйти, отец подошел к зеркалу и проверил, в порядке ли пиджак, нет ли на черной ткани белых ниток, достаточно ли подтянута фигура. В свои сорок один, Хьюго Маккенна выглядел не хуже Колина, а то и лучше, в том смысле, что некоторым мужчинам годы добавляют харизмы. В случае с сидами, её и так было больше нужного, но отец умудрялся с ней справляться и направлять в нужное русло.

Отец следил за собой, за питанием, держал прекрасную физическую форму, мог бегать наравне с молодняком, и женщины за ним все так же таскались. Но он не смотрел ни на кого, кроме Сандры Маккенны.