– Эт понятно, – отбил Женя.

Едва я вошла в кухню, заострил на мне внимание. Не улыбался больше, просто изучал. Слишком долго изучал.

Я сдвинула брови.

– Что высматриваешь?

– Да так… – протянул тихо, не отводя глаз. – Никак не привыкну, что ты снова без живота.

Моргнула, не сразу сообразив, что он подразумевал… А когда сообразила, вспыхнула.

– Обычно так после родов и бывает, Жень, – засмеялась смущенно. – Живот пропадает.

Он кивнул и приподнял губы в улыбке.

– Ну да… – проговорил медленно, скользя по мне очередным оценивающим взглядом. – Не подумай… Ничего плохого не имел в виду… Ты и с животом была самой красивой девчонкой в академии.

– Скажешь тоже… – прошелестела я слегка задушенно.

И отвернулась.

Включила чайник, взяла кружку, налила в нее немного заварки… Задержалась на секунду. Достала доску, приготовила тарелку, порезала оставшиеся после завтрака Руслана блины, аккуратно разложила... Выключала засвистевший чайник, залила в кружку кипяток.

Подала все Косыгину.

– Я не шутил, – толкнул он неожиданно.

– Хорошо, хорошо… – согласилась беспечно, только бы не возвращаться к неловкой теме. – Расскажи лучше, что там с практикой?

– Мм-м… – выдал, откусывая первый кусок. Прикрыл в удовольствии глаза. – Ай-яй-яй, девушка мечты[1]… – затянул известную песню.

Фальшивил жутко. Я рассмеялась.

– Так что с практикой? – вернула его на грешную землю.

Он шумно выдохнул, на этот раз без привычной ухмылки.

– Да ничего хорошего, – протянул действительно без какой-либо радости. С легким раздражением и некоторым смущением. – Еще ни разу на выезд не взяли. Только бумажки по кабинетам разношу.

– Ну, не все сразу… – поддержала его искренне. – Все-таки это отдел по раскрытию тяжких преступлений.

– Угу. Если сейчас не накопычу, там после выпуска и останусь.

– Хорошо бы…

Косыгин кивнул. Откусил еще кусок. Медленно пожевал, словно бы обдумывая что-то.

– А вы… Что с Русом планируете? Получим дипломы, распределение… Свободные люди. Руководство академии потеряет свое влияние.

Я чуть сдвинула брови.

– Это ты к чему?

Женька усмехнулся, но в глазах вновь какое-то смущение промелькнуло.

– Просто излагаю по фактам… Что будет дальше – зависит только от вас.

– Руслан точно в СОБРе останется. А я пока не знаю… Тут хоть бы диплом успеть написать…

Женя вздохнул, разделяя мои тяготы. Снова взялся за вилку. Доедал молча, будто второпях.

– Блинчики – огонь, – похвалил, вставая из-за стола.

Я улыбнулась. Провела до двери.

– Звони.

– Ага, – махнула вслед, когда уже на площадку вышел. – Спасибо, Жень...

И закрылась.

Поспешила в спальню, зная, что пора кормить. Мама это тоже знала, но сына мне отдавала неохотно. Неугомонная.

– Такой он сладкий… Я бы с ним весь день сидела!

– Будет тебе… – улыбнулась я, усаживаясь в кресло.

Севушка, понимая, к чему идет дело, возбужденно заворочался, быстро нашел предложенный сосок и принялся ритмично чмокать. Мама еще немного поумилялась, наблюдая за ним, и, наконец, засуетилась над своими сумками.

– Люда! – выпалила, вихрем возвращаясь в спальню. – Глянь, а? – затрясла каким-то платьем. – Шикарную ткань оторвала! Думаю: «Цвет точно под глазки моей Людки!». Чистый сапфир! Две ночи шила, чтобы успеть! Ну, зацени! А-ля Франсе! Лимититидэшен! – на свой манер заявила, что коллекция лимитирована. Иностранцы бы не поняли, а нашим стало бы смешно. Но я, конечно, сохранила серьезное выражение лица. – Ля, ну! Какой фасон! Пропотела над кроем, чтобы и грудь, и талия, и попочка в самом выгодном формате предстали! Люда! – кричала без остановок, добиваясь моей реакции. Я со вздохом прикрыла Севе ушко, чтобы не испугался. – Людка, ну?! А длина твоя любимая – до колена! И декольте скромненькое! Зато фальбаночки какие, а?! Делают контраст между талией и бедрышками… Людка! Ну я тебе говорю: это изобретение! Фигурку только так лепит!