…неужели я угадала про близкородственные браки? Кошмар… - Меня передернуло.

- …ритуал стал единственным выходом. Так появилась ты…

И тут мы подходим к самому интересному. Звездочка моя, ты же не думаешь, что я поверю, будто твой дед хотел сделать из тебя Билли Миллигана? В чем суть ритуала? Чем он должен был закончиться? – вкрадчиво спросила я.

Меня снова полоснуло страхом. Джоанна молчала, вцепившись в ствол и прижимаясь к нему так, словно надеялась спрятаться внутри. Что она боится мне сказать? Что ее чертов дед каким-то образом дотянулся до меня сквозь время и пространство, убил тело, выдернул сознание, перебросил его сюда и двинул кони от перенапряжения?.. Об этом я сама догадалась, не дура! По-хорошему ответишь или как?

- Я должна была поглотить твою душу, чтобы овладеть артефактом, - на выдохе, будто прыгая в омут, призналась девица, и я поперхнулась.

ЧЕ-ГО?!..

То есть эти милые дедушка с внучкой вот так запросто решили убить меня, и не просто убить – уничтожить! Стереть без остатка из гребаной матрицы! После того, как я почти перестала ходить, после того, как потеряла настоящую жизнь – да вы охренели там, в небесной канцелярии?!.. Не то чтоб я была особо верующей, но сложно не поверить в душу, когда видишь магию, - и понять, что у тебя хотят отнять единственное, что еще делает тебя человеком!..

Твари.

Маленькая. Подлая. Тварь!

…как я орала. Господи, как я орала – срывая голос, раздирая легкие, мечась в тощем теле и разрывая сосуды – один за одним, как нити перетянутой сетки. Иступленная злость на девчонку сводила с ума: я почти привыкла. Почти смирилась. Почти приспособилась – чтобы что?! Чтобы стать кормежкой малолетней стервы?!..

Я остановилась только потому, что поняла: я ее убиваю. По лицу, по горлу за воротник струилась кровь из носа, на запястьях одна за другой расплывались гематомы – и наверняка, под платьем. Она даже не стонала, хрипела от острых судорог, затыкая себе рот краем плаща, и медленно сползала в забытье, с ужасом ожидая Веласко.

Меж двух огней, да, герцогиня? – зло усмехнулась я, глядя на бегущего к нам мужчину.

- Донья?!

- Я упала… - прошептала Джоанна. – Помоги…

Веласко не поверил, но поднял ее на руки и понес к огню. Я не стала мешать.

4. 4

А чужаков и двоедушников сжигают.

Мысль была такой четкой и яркой, такой не моей, что я моментально проснулась. За что?

Сквозь выгоревшую дожелта сосновую хвою струилось туманное утро. Солнце еще не взошло, даже луны не скрылись, и ехать, покачиваясь в седле, было бы даже приятно, если б не давящий на плечи страх Джоанны, тряпка на лице – почти чадра, и незажившие бедра. Честно говоря, я не надеялась, что после вчерашнего девица добровольно пойдет на диалог, но та ответила:

- Существует предсказание, что призванный чужак уничтожит мир. Поэтому. – И замолчала, позволяя мне додумать остальное.

А подумать было о чем.

Если принять за аксиому, что я не сумасшедшая, не в коме или под приходом, что я действительно попала в другой мир, в чужое тело, то просится вывод: я не в мозгах, я в заднице.

В полной.

И как-то сразу стало ясно, почему Веласко смотрит волком, а Гильермо не постеснялся устроить герцогине допрос – он проверял, Джоанна все еще ли это… Или нет. Или кто-то другой в ее теле.

Предположим, я.

Значит, чужак способен вытеснить хозяина, да, Джоанна? Чем-то вроде давешней истерики? Как бы сказал мой терапевт, неразрешенным внутренним конфликтом, провоцирующим психосоматику? – Я всего лишь на мгновение представила себя Джоанной, но руки у девчонки затряслись так, что заржала лошадь – железный трензель больно впился в губы. И сразу же обернулся Веласко.