Скользнув хищным взглядом по написанному, человек в чёрном довольно хмыкнул. Он стоял так близко от Риона, что тот видел каждую чёрточку его лица. Те были грубыми, познавшими холод, жару и острую сталь, неприветливыми и настолько неприятными, что Рион брезгливо скривился. Возможно, и отплевался бы от кислого привкуса во рту, появившегося от одного только взгляда на уродливую рожу, но не стал этого делать. Поплевать можно будет позже, когда останется один. Сейчас же одно неверное движение – к горлу тут же приставят перепачканный в крови нож.

– Эй, там. – Человек в чёрном обернулся к своим шакалам. – Живо приберите всё. Сложите все вещи туда, откуда взяли. И что по карманам себе рассовали – тоже. Да-да, тебе говорю, – крикнул он в сторону одного из воришек.

– Так я только это… орехами поживился.

От говорившего несло редькой, его левая рука была перемотана серой тряпицей чуть выше локтя, а правый глаз дёргался всякий раз, когда ему что-то не нравилось.

– А в башмак что сунул? Медяки? Снимай и вытаскивай.

В перебранку вклинился Липкий.

– Ты с дуба рухнул? С каких пор мы позволяли простофилям вроде этого целым уходить?

– Я сейчас тебе потявкаю.

В руке главаря блеснуло лезвие. По спине Риона побежал холодок.

Однако разборке не суждено было продолжиться. Все четверо сразу струхнули, побледнев. С человеком со шрамом никто не решался связываться, однако Липкий всё же не выдержал и проворчал:

– Хоть бы объяснил, с чего вдруг такая щедрость…

– Он тот, кто нам нужен, – внезапно ответил главарь. – Тот, кого мы поджидали на повороте.

Стоявший рядом с Липким разбойник не сдержался и выругался.

– Мы его день пасли! С какого перепуга он этой дорогой пошёл?

– Может, почуял неладное? – предположил подельник, пахнущий редькой.

– Значит, не так прост тип, как мы думали, – протянул ещё один.

– Вот же скотина, – процедил Липкий и посмотрел на главаря: – Ты же говорил, его надо огреть и обокрасть…

– Верно, – кивнул тот. – Но только, если бы он был в сознании. А раз лежит и даже не шевелится, то пусть ничего и не подозревает. Всё равно сделает всё так, как нам нужно, так обойдёмся же без мордобоя.

Сказав это, человек в чёрном незаметно ото всех сунул письмо, которое читал, себе в рукав и вытащил из глубин своих одежд другое, внешне сильно похожее на первое, написанное на такого же цвета бумаге и с такими же печатями. Вложив его в карман плаща Риона, подошёл к компании разбойников, недовольно пихающих обратно в торбу всё, чему только недавно стали хозяевами, и бросил плащ Липкому.

– Расстели, как было. И уходим отсюда.

– Но как же так? – заскулил Липкий. – Совсем без трофеев уйдём?

– Совсем, – отрезал главный. – Поторопитесь. Нужно успеть скрыться до того, как он продерёт глаза.

Побитые одним лишь словом вместо палок разбойники уныло поволоклись за хозяином. Когда они скрылись, и с деревьев на землю спустились пугливые птицы нарыть червяков перед снов, Рион вылез из своего убежища и выпрямился. Потянулся, хрустнул позвонками и приблизился к вещам. Поводил рукой по плащу, нашёл потайной карман, вытащил подложенное письмо, осмотрел со всех сторон, но вскрывать печати и читать не стал, вернул обратно. А затем долго сидел, задумавшись и даже позабыв о костре, жевал травинку, смотрел куда-то вдаль, где чернел лес, и морщил лоб.

Утро встретило Далена соловьиной трелью.

Открыв глаза, он зевнул, тряхнул затёкшей рукой, сел, поводил головой и непонятливо заморгал. Солнце стояло уже высоко, но в тени низких, раскидистых деревьев спалось крепко.

Вчерашнего знакомого рядом не было. Не отозвался он и на крик. Зато все его вещи находились рядом, включая плащ и торбу, из которой выглядывала толстая книга в богатом переплёте.