Чем закончился вчерашний день, Дален не помнил. Но ночным костром и в помине не пахло; по всей видимости его так и не разожги. Если так, то удивительно, что он не замёрз и ни один хищный зверь к нему не подкрался. Или это только ему так повезло, а попутчика разорвали на части и сожрали?

В животе заурчало. Дален сглотнул. Мысль о том, что пока он спал, с Рионом что-то произошло, внезапно для самого Далена уступила место животному желанию поесть. Да и кто знает, может, с тем напыщенным чужаком, прибывшим из других земель и выдававшим себя за опытного лекаря, ничего страшного и не случилось: просто заблудился и к месту привала не вышел. С кем не бывает, если с местностью не знаком.

Есть захотелось сильнее. Дален осмотрелся. Вокруг росли только грибы, большинство из них были почему-то вытоптаны. Будто целый табун лошадей пронёсся здесь ночью и ничем не побрезговал.

Ещё раз зевнув и потерев пальцами помятое лицо, Дален встал на ноги. Перекусив ягодами и «выжившими» грибами, побродил с час вокруг, но кроме родника, чья прохладная вода взбодрила как следует, ничего и никого не нашёл. Пришлось перекинуть через плечо холщовую сумку Риона, скрутить валиком его плащ и, запрыгнув на его же лошадь, продолжить путь туда, где застряла упрямая сестра. А там, глядишь, пересекутся ещё пути с новым знакомым, и Дален вернёт потерянное. Решив так, Дален пришпорил лошадь и двинулся в сторону Лисьего перевала, за которым почти сразу начинался величественный Торренхолл.

Когда топот копыт стих, к вытоптанной полянке из чащи вышел Рион. Поковыряв носом сапога переворошенную землю, заметил валявшуюся неподалёку несъеденную ягодку, поднял её и сунул в рот. Довольный, распрямил плечи, опустился на поваленное дерево и многозначительно усмехнулся.

– Мы точно всё делаем правильно? – задал Рион вопрос в пустоту.

– Несомненно, – отвечали ему надтреснутым голосом. – Ты же сам всё видел и слышал. Письмо к Гайларду Стернсу было целью этих пустоголовых. И несмотря на то что ты пошёл не той дорогой, которой тебя поджидали, они всё же достигли своей цели. Я сто раз говорил, что неизбежного не миновать. Оно повернёт за тобой влево, а ты убежишь вправо, но всё равно рано или поздно вы встретитесь, пусть и на другом краю земли. Раз их письмо должно достичь Торренхолла, оно его достигнет тем или иным способом. Не через тебя – так через этого паренька. Не через него – так через любого другого человечишку.

Рион фыркнул.

– Эта деревенщина даже не знает, что в плаще что-то есть.

– Если письму задумано быть прочитанным, оно будет найдено и прочитано.

– Если бы не знал тебя и твои хитрые уловки, поспорил бы.

– Вот и молодец, что не споришь. Другим бы твою мудрость… А теперь поднимайся и пошли. Не стоит упускать того рыбака из виду. Он не так прост, как на первый взгляд кажется, и даже ты это уже понял…

3. Глава 3. Ароматами горьких трав

В душной спальне горели две свечи.

Мириан никак не решалась их потушить, как и открыть окно, чтобы позволить свежему воздуху хоть немного потеснить духоту. Сон не шёл, хотелось пить, но Мириан боялась пошевелиться. Она была уверена: одно движение – его рука соскользнёт с её груди, сам он проснётся, встанет, оденется и уйдёт, придумав какую-нибудь отговорку в духе непрочитанных посланий, и тогда Мириан в который раз придётся встречать утро в обнимку с прохладным покрывалом. Мысль об этом доводила до тошноты в горле.

Впервые Гайлард Стернс уснул на постели рядом с женой. Впервые за все те дни, что он и Мириан оставались наедине. Чувствуя его горячее тело, вдыхая лёгкий аромат можжевельника, шедший от его одежды, оставшейся на полу, и густых волос, Мириан любовалась каждой черточкой его лица, при этом не смея даже дышать. Так ведут себя ловцы птиц, готовящиеся вот-вот поймать в сети яркую на оперение птаху. Или поэты, что, наслаждаясь заливистой трелью, слагают в голове новый стих. Поэзию Мириан понимала плохо, до ловли птиц была тем более равнодушна, но тем не менее вела себя и как поэт, и как ловец, страшась ненароком спугнуть ровный сон мужа.