Очень высокие, тонкие фигуры в длинных камизах из серой мешковины. Руки в перчатках тонули в длинных и широких рукавах, на голове – глубокие капюшоны, из которых смотрела пустота. Два черных бездонных глаза, в которых мелькали тени. Айлеха передернуло. Жнецы!

Он пришёл в себя первым и махнул Лойтеру, который так и остался в тени.

Лойт даже бровью не повел, но просьбу понял и, стремительно схватив застывшую на полпути Иоланту, запечатал ей рот ладонью и утащил за сарай, жарко шепнув на ухо:

– Сиди тихо, иначе несдобровать!

– Но там же…

– Цыц!

– Отпусти! – вырывалась Иола.

Но альв держал очень крепко.

Один из жнецов остался на месте, и словно пёс стал принюхиваться к окружающей обстановке, второй неспешно направился к Айлеху и Илбреку. Охранники испуганно расступились, выказывая на лице такой ужас, словно к ним пришла сама смерть. По лицам было понятно, что они намеревались сбежать, но не смели: почтительно опустились на одно колено и, спрятав взгляд у себя под ногами, были согласны с любым решением, что вынесут праведные судьи.

Кстати, появление молчаливых жнецов их не удивило, ведь всем сидам известно, что этих существ всегда притягивала насильственная смерть.

Жнец вытянул руку, стянул с неё кожаную перчатку и явил перед взором собравшихся иссушенную кисть бледно-синего цвета с проступающими черными венами и корявыми пальцами без ногтей. Но не страшная рука дала пищу воображению, а дырка в ладони, куда был вставлен большой молочного цвета камень. Анимус. Сам он никогда не видел таких, но слышал, что эти камни невероятно могущественны и люди на континенте могут иметь не один такой.

Жнец выставил ладонь перед лицом Илбрека и произнес жутким, дребезжащим, словно скрип престарелой повозки, голосом:

– Открой свое сердце и прими праведный суд! – Илбрек вздрогнул, но отвести взгляд от камня не смог, тот словно притянул его волю. Камень в жуткой ладони ожил, стал пульсировать, вторя пульсации черных вен, и начал наполняться мягким светом. Таким чистым и прозрачным, что невозможно было не восхититься. На поляне стало невероятно тихо. Правда, Айлех на свет не смотрел, его мысли занимала девушка, что перестала вырываться и теперь с непониманием и ужасом смотрела на него. И почему болван Лойтер ее не увел вовсе? А если… Нет, думать о плохом не хотелось.

– Твое сердце чисто, – через мгновение, показавшееся вечностью, произнес жнец и кивнул своему приятелю.

– Значит, я свободен? Я могу быть свободным? Ведь у меня заканчивается срок заключения! Айлех, ты слышал? Мое сердце чисто! – Здоровяк неуклюже поднялся и похлопал Айлеха по плечу: – Спасибо, друг, что заступился! Мне этого никогда не забыть.

Айлех коротко кивнул:

– Ты молодец!

Второй жнец взял Илбрека под руку, что-то шепнул из-под глубокого капюшона и увел его прямиком в портал.

Оставшийся жнец обернулся к Айлеху.

Дрожь прошла по позвоночнику. Чувство отвращения полезло через край, и Айлех стиснул челюсти, чтобы не выдать волнения. Ведь то, что он увидел помимо глаз, заставило похолодеть.

Это существо вообще мало напоминало человека. У него была лысая голова, лицо без единой мышцы, словно на череп натянули мертвенно-синюю кожу с такими же венами, что и на руке, на месте глаз были глубокие провалы с чернотой – ни радужки, ни зрачка, просто мелькающая пустота. Вместо носа – две узкие щели, а рта вообще не существовало: уродливый шрам, словно когда-то губы этому существу спаяли жидким огнем. Увидев всё это, Айлех не сразу понял, как жнецу удается говорить, но когда в его голове раздался жуткий смех, он не сдержался и отступил. Они залезают в голову!