Почему он так на этом настаивал, осталось для меня загадкой. Эскортницы всех кровей и мастей борются за постель шейхов, но о месте в сердце там речь не идет. Меня в школе не любила местная королева улья, потому что я была натуральной блондинкой и имела успех у парней, но это было обычное негласное соревнование. Решив не развивать эту тему, словно опасаясь услышать то, что вскоре я испытаю на собственной шкуре, я поспешила ухватиться за нить разговора в своем ключе.

- Кстати, вот мы и подошли к одному из провокационных вопросов. Для вас, уверена, не секрет, что ваше имя заставляет трепетать сердца большинства женщин. Ваша слава манит и притягивает. Поскольку наша аудитория также и женская, все бы они хотели знать ответ на вопрос, свободно ли сердце столь легендарного и крайне привлекательного мужчины…

Этот вопрос дался мне нелегко. Пришлось тщательно подбирать слова и остаться при этом хладнокровной, чтобы вопрос не вышел личным, а как запланированным в интервью.

Я ждала, что великий воин пустыни если не смутится, то хотя бы снисходительно улыбнется или выдаст себя жестом – погладит шею, расправит плечи, поправит волосы. Но он не изменился в лице. Смотрел так же проницательно и отстраненно.

- Этот вопрос интересует вашу аудиторию или вас в том числе, мисс Уивер?

- Всех нас, - выкрутилась я. – И меня тоже. Исключительно с рабочей точки зрения.

- Мой ответ вашей аудитории может не понравится. И не думайте, что я не понимаю, к чему вы клоните.

- Всего лишь вопрос. Если вы знакомы с мистером Броком и следили за нашими публикациями, прекрасно знаете, что такой вопрос мы задаем всем без исключения.

- Я не люблю, когда мне врут, мисс Уивер. Или вы решили уподобиться желтой прессе, которая намекает на мою связь с одной из женщин правящей семьи? Я был уверен, что ваше издание не занимается сплетнями!

«Брок не ошибся. Он все еще не забыл шейху Аль Махаби и крайне зол, когда этой темы касаются вскользь. Надо быть осторожнее».

- Я не читаю желтую прессу. И не верю ни единому их слову. Давайте опустим этот вопрос, он не является главным…

- Отчего же? – Саид подул на угли, разжигая кальян, сделал затяжку, коснувшись чувственными губами мундштука. – Я отвечу. Свободно ли мое сердце, Блисс? Не свободно. Его у меня просто нет.

Я кивнула и перелистнула страницу, чтобы приступить к следующему вопросу, но Ассасин выдержал паузу и спокойно продолжил:

- Я – вождь. И прежде всего мужчина, у которого есть потребности. Мне нет нужды добиваться чьей-либо любви, к тому же, у меня есть свой гарем. Там, будьте уверены, я получаю все, что необходимо.

- Гарем? – я как раз сделала глоток чая, что помогло частично скрыть изумление. – Значит, вы женаты… Я бы хотела отразить это в публикации, но только с вашего на то разрешения.

Внезапно Ассасин рассмеялся.

- Жены? Кадин у меня нет и не будет. Женщин для своего гарема я беру в набегах либо покупаю на черных рынках рабов. Можете смело отразить это в своем репортаже, если не боитесь спугнуть добрую половину женской аудитории.

Тут уж пришло время мне открыть рот и нервно сглотнуть. Я знала, что буду брать интервью у убийцы, у того, кого боятся и уважают, но то, что он сказал, повергло меня в шок. Я ожидала, что у такого мужчины будет по крайней мере благородство в отношении женщин, но он так и остался варваром, для которого прекрасный пол – вещи, которыми можно пользоваться и ломать.

- Блисс, пейте чай. И вы совсем ничего не съели. Что вас так напугало? Наши традиции и то, что рабство все еще нелегально процветает в дальних уголках пустыни, не должно быть для вас новостью.