Чувствую на себе липкие руки Андрея. Он лупит меня по груди, лицу… Пощечины летят, как стрелы – колкие, обжигающие… Не понимаю, чего он хочет? Привести меня в чувства или проучить?

– Ммм…

– Гадина такая… Приди в себя! Подпиши отказ, дура! Ты не уйдешь отсюда, пока…

Он трясет меня так, что голова бьется о бетонный пол распахнутого балкона. Отрывает рукава моей единственной куртки, шарит по карманам.

Меня мутит от отвращения… От собственного бессилия и глупости. Надо было послушать Петра и дождаться Чеса, а я…

Слезы градом катятся по опухшему от его пощечин лицу. Всхлипываю и пытаюсь защититься от Андрея, а потом…

– Отойди от моей жены, ничтожество!

– Андрей Ермаков, вы задерживаетесь за хулиганство!

Сквозь пелену слез различаю склонившегося надо мной Чеслава. Таким я его не видела – посеревшим, ошеломленным, сломленным… Рядом маячит молоденький парнишка в форме – скорее всего, участковый.

– Маленькая моя… Дана. Ну, зачем ты пошла одна? Почему скрыла?

Он подхватывает меня на руки как пушинку… Осыпает лицо поцелуями, гладит по голове.

– Больно?

– Я… Страшная, да? Синяков много? – всхлипываю и улыбаюсь.

Он внимательно на меня смотрит, не переставая гладить мои щеки… Волосы, плечи. Господи, как же меня угораздило? Я так его люблю, мамочки… Так люблю…

– Поедем домой?

– Да, я хочу домой. Хочу к тебе…

– Позвоню папе, чтобы они забрали Ксюшу из школы, ладно?

– Да…

14. Глава 14.

Чеслав.

«Чес, привет… Не хотела признаваться, но… В общем, вчера я говорила с Андреем. Сейчас я у подъезда. Слава богу, нашлись в чемодане еще одни ключи и… В общем, если со мной что-то случится, ты знаешь, где меня искать. Хотя... Что это я? Надеюсь, освобожусь быстро. Андрей сказал, что они на работе. Пока».

Слушаю ее голос и словно замерзаю… Деревенею от необъяснимой, сковавшей сердце тревоги. Зачем она сама поехала? Да ясно все… Постеснялась показывать свое жилье, заваленное тряпками этой Любаши. То дурацкое видео с камер до сих стоит перед глазами…

– Чесси, ты куда? – шипит Ирка, дергая меня за рукав. – Вот-вот главный придет, он…

В конференц-зале случаются перебои со связью. Выбегаю по лестнице в холл, замечая на экране оповещение о пропущенном вызове от Петра.

– Да, Петр, вы звонили? – выпаливаю в динамик.

– Чеслав, я переживаю за Дану. Я сейчас запросил сведения из Росреестра, этот ее… мудак пытался оформить дарение на мать. Отказ пришел из-за наложенного судом обременения. А вчера он звонил ей… Прощение просил, сказал, что она может вещи забрать. Нечисто там все… Ты бы поехал, проверил.

– Уже еду. Спасибо вам. Огромное спасибо.

Сердце где-то в горле колотится… На ходу срываю халат и прыгаю за руль. Что делать, если он… Даже думать страшно. Судорожно набираю запрос в поисковике и звоню участковому, обслуживающему дом Ермаковых. Сбивчиво объясняю ситуацию, съезжая на перекрестке.

Волнуюсь за нее… Как так вышло? Я ведь доверяю ей, полагаюсь на нее, почти не зная… В чем секрет? Может, в ее природном обаянии? Мягком, спокойном голосе, улыбке, жестах? В ней…

Сжимаю руль и въезжаю во двор, завидев крутящегося возле подъезда участкового.

– Домофон отключен, – произносит он.

– Как входить будем? Скорее, пожалуйста.

Он звонит в первую попавшуюся квартиру, представляется. Нам тотчас открывают.

Дверь оказывается незапертой. Врываюсь в коридор, морщась от запахов гари и алкоголя…

***

– Как ты? – шепчу хрипло, что есть силы сжимая руль.

Ума хватило не бить ублюдка, а оставить его на поруки участкового. Все, что я видел украдкой – пьяное, злое лицо Ермакова, его руки в наручниках. Черный пепел и разбросанные повсюду бумаги.