Я подозрительно прищурилась и насмешливо поинтересовалась:

— Уж не хотите ли вы сказать, что лорд Кроули хочет прикрыться женской грудью?

Вместо ответа мужчина насмешливо фыркнул:

— Я хотел лишь сказать, что мое предложение все еще в силе и мне нужно знать, искать мне новую монахиню или нет.

— Тогда я подумаю и отвечу вам утром, — невозмутимо сказала я, открывая дверь в свой номер. — Спокойной ночи, лорд Кроули.

— А как же перерыв в исповеданиях? — донеслось мне вслед.

— Ничего страшного, — откликнулась я. — За сегодняшний день я и так узнала о вас предостаточно.

Произнесла и захлопнула двери, привалившись к ним спиной и медленно сползая вниз.

Неужели этот вечер закончился? И у меня наконец появилась настоящая возможность побыть с собой наедине?

Поднявшись, я прошла на середину комнаты, подошла к кровати, которая манила поскорее улечься на нее, а после — к ванне-лохани. Пришлось использовать магию, чтобы разогреть воду, но оно того несомненно стоило — особенно когда я сняла с себя все монашеские одеяния и, оставшись нагишом, нырнула в расслабляющую воду.

Тело тут же покрылось приятными мурашками, я устало откинула голову на бортик и прикрыла глаза.

В такой умиротворенной тишине я наконец могла подумать.

В том, что мне необходимо ехать в столицу, даже сомнений не оставалось — самозванка едет туда же, и потенциальный убийца моего отца явно занимает не последнее место во власти.

Но король или Верховный отец?

Если так подумать, то мотивы были у всех — королю необходима свадьба, а отец грозил ее сорвать.

Верховному же совершенно очевидно не нравилось что-то в самом Кроули. Не зря из Локшера исчезли все монахини, а требование об исповедании появилось в последний момент перед отъездом.

Выходило, что духовенство настроено против свадьбы, и возможно, даже настолько сильно, чтобы подставить Кроули.

Но все опять утыкалось в чертову трость. Я сомневалась, что король или Верховный могли лично приехать в Локшер, чтобы свершить страшное убийство, путь все же был не близким — почти десять дней туда и обратно, а вот послать кого-то, отдав на время артефакт, — вполне возможно.

Кроме того, оставалась еще одна проблема: что я буду делать по приезде в столицу, если мне нельзя там показываться в одеянии аббатисы? Во мне тут же опознают самозванку.

Вариант признаться Кроули и рассказать правду я пока даже не рассматривала. Он слишком хочет побыстрее жениться на принцессе, и если узнает, что все его мучения с исповеданием псу под хвост, то он точно меня убьет… Придушит самолично.

Стоило об этом подумать, как дверь комнаты неожиданно распахнулась.

Я открыла глаза и вскрикнула от неожиданности.

Помяни черта лысого, вот и он.

Только вместо черта на пороге стоял Кроули…

— Вас что, не учили стучаться? — взвизгнула я, пытаясь прикрыться руками и спрятаться в лохани поглубже.

— А вас — закрывать двери? — нимало не смущаясь, ответил он, заходя в комнату и закрывая за собой на этот раз щеколду.

— Стоять! А нет, лучше немедленно убирайтесь! — вспылила я, наблюдая за тем, как мужчина проходит вглубь комнаты.

— И не подумаю. Лучше отвернусь, мне и самому не очень хочется смотреть на обвислые чресла, — усмехнулся наглец, и вправду отворачиваясь. — Вылезайте уже из ванной, нужно поговорить!

— Говорите за свои чресла, обвислые или не обвислые… — буркнула я, неохотно поднимаясь из ванной. — Мои вот очень даже нормальные.

— Бурчите тише, аббатиса. А то мне захочется повернуться и посмотреть, — все в том же насмешливом тоне ответил Кроули. — Ну что вы там возитесь, оделись уже?