Мне было отведено место по левую руку от нага, а стол был так устроен, что рядом со мной, почему-то никого не оказалось, зато я могла рассмотреть других женщин, очень хорошо. Даже невооружённым глазом было видно, что главная здесь именно та высокомерная брюнетка, Амара. Нагу она подчинялась беспрекословна, но вот на других женщин она смотрела… холодно и колюче. Будто это какой-то ритуал, битва за сердце великого хассора. Только сам наг был равнодушно спокоен, отстранён от всего, что происходило сейчас. Даже моё появление развлекло его на несколько мгновений. Мужчина хранил молчание и почти не смотрел на женщин, глаза его теперь потускнели, будто скрылись за глухой толщей мутного стекла.
Ароматный и горячий напиток, который разливали по маленьким пиалам, очень сильно напоминал чай, но, всё же, это был не он. Я, опустив взгляд, мельком смотрела, как ведут себя остальные, чтобы чем-нибудь не заслужить какую-нибудь кару. Хаше Кириам и так меня невзлюбила. Вдруг у них тут ещё какие-нибудь телесные наказания в ходу?
Все женщины, сидевшие за столом, ждали, пока первым сделает глоток хассор Р’Хшаас, а тот, едва склонив голову, вдруг не мигая уставился на меня. Я буквально всем телом ощущала этот тяжёлый пронизывающий взгляд. Борясь с желанием посмотреть в ответ, нервно перебирала пальцами тонкую ткань своего наряда и сверлила взглядом его. Напиток остывал, уже не было сизой дымки пара над пиалой. А я теперь ощущала себя какой-то целью с мишенью на голове или несчастной, которую затолкали на эшафот: наг слишком долго смотрел на меня.
Обжигающее прикосновение. Длинные мужские пальцы, украшенные перстнями, коснулись моей ладони. Стиснув ткань так, что костяшки побелели, я рывком подняла голову и изумлённо уставилась на мужчину.
— Здесь вас никто не обидит, успокойтесь…
Пальцы скользнули под браслет змейкой, потом и вовсе сдвинули длинный рукав. Наг, взяв моё запястье, приподнял руку и стал её рассматривать, будто на мне узоры были. Его смуглые пальцы резко контрастировали с белизной моей кожи. Жар, шедший от них, заставил меня покрыться мурашками и резко выдернуть руку. Прижав её к груди, я поглаживала прохладной ладонью то место, где ещё жгло фантомное ощущение прикосновения. Растирая кожу, молча смотрела мужчине в глаза. Те вновь стали янтарными, а уголки губ внезапно приподнялись. Наг едва улыбался, а затем вдруг взял мою пиалу и подал её мне.
Царившая в комнате тишина стала просто тягучей. Если раньше было слышно скрип и шелест одежды, дыхание, то теперь всё замерло и затихло.
Я взяла пиалу и поблагодарила мужчину, но пить не стала. Сделала первый глоток лишь тогда, когда наг сам отпил.
— Амара, покажи Ирэне наш дворец. А ещё… Я передумал, можешь сегодня отдыхать.
Если бы молния могла прожечь стол насквозь, а меня убить на месте, то Амара своим взглядом карих глаз это и сделала бы. Похоже, что Амара очень ревностно относилась к вниманию нага, желая любым способом добиться большего.
Ведь другие женщины смотрели на меня совсем не так. В их глазах читались все те же эмоции, что и у Амары, за исключением того, что они не хотели занять моё место, наоборот, даже как-то сочувствовали. А сейчас Амара если бы могла, то заменила собой меня.
Выходил забавный каламбур: я оказалась в гареме-серпентарии, в прямом и переносном смысле. Только вот если хаше Кириам говорила о своих чувствах вполне искренне, то в Амаре чувствовалась болезненная привязанность. Наг же будто намеренно игнорировал её. Так пытаются отделаться от назойливой мухи.