– Именно, – иронично усмехнулся Глебов. – Тебя он любит, и от этого все будет намного хуже, чем в прошлый раз. Ты же должна понимать, что Мирон так просто не отступится. Вернись уже на землю их своих сказочных грез! Реальность в том, что твой отец продаст душу самому дьяволу, но не допустит, чтобы его единственная дочь жила с одним из своих лютых врагов!

Я бессильно всплеснула руками:

– Ну и чего ты хочешь? Чтобы я вычеркнула его из своей жизни? Чтобы желала его поражений?

– А почему нет? – уцепившись за эту нить разговора, Дмитрий мрачно прищурился. – Признаюсь, после всего того, что ты узнала об этом человеке, мне на миг пришла такая мысль.

Тяжко вздохнув, я медленно отвела взгляд от его сурового лица и тихо признала:

– Но я не могу. Я люблю его. Да, отношения моих родителей не складывались с самого начала, и большая ошибка отца в том, что он не отпустил мою мать к твоему отцу. Но как бы там не сложилось, он все равно остается моим отцом. Отцом, который всегда любил меня. Человеком, который всегда беспокоился обо мне, как бы далеко от меня ни был. С десяти лет он заботился обо мне за двоих родителей. Да, он не смог заменить мне мать, но все же по-своему старался. И я не могу желать ему за это зла. Так позволь же мне лично все ему объяснить. Я уверена, он поймет, – заметив насмешливую ухмылку Дмитрия, удрученно приподняла края своих губ, осознав почти ничтожный шанс собственных слов. – Или хотя бы попытается понять… когда-нибудь…

– И после этого разговора ты прекратишь с ним всякое общение? – вздернув бровь, строго спросил Дмитрий.

Спустя тягостную минуту окончательных раздумий, все же медленно кивнула в ответ.

– Я никогда не перестану любить его в своем сердце, но я постараюсь выполнить твое требование. С двумя условиями! – как можно решительнее произнесла я. – Ты никогда не станешь специально вредить моему отцу. Можете сколько угодно соревноваться за свои контракты, но ударов исподтишка я не потерплю. И, конечно же, мы вернем ему акции «Траста». Это его компания. И ни ты, ни я к ней и близко не подойдем. Если же хоть что-то из этого нарушится, нашему союзу тут же придет конец.

На пару минут между нами воцарилось гнетущее молчание. Тревожно ожидая его ответа, я нервно переступила с ноги на ногу, чувствуя, как от сильного напряжения начали понемногу затекать мышцы. Наконец, крепкие пальцы нежно сомкнулись на моем подбородке, слегка приподнимая его вверх.

– Хорошо, пусть будет так, – твердым голосом пообещал он, встречаясь глазами с моим недоверием. – Я хочу, чтобы мы стали одной командой. Были опорой друг другу. Поэтому, что бы ни случилось, ты всегда должна быть на моей стороне. Точно так же как и я всегда буду на твоей. Ты станешь хозяйкой в моем доме. Не будешь ни в чем нуждаться. Разве не такая жизнь тебя всегда привлекала?

Медленно кивнув, я внимательно следила за выражением мужского лица.

– Роскошная жизнь на твоей вилле – это, конечно, весьма заманчиво, но сможешь ли ты когда-нибудь в ответ прошептать те три слова? Или же мне даже не стоит этого ждать?

Заскользив большим пальцем вдоль линии моего подбородка, Дмитрий тихо прошептал, повторяя мое же собственное обещание:

– Я постараюсь. Я очень постараюсь.

Не сдержавшись, крепко прижалась к широкой груди, обхватила его спину руками и, закрыв глаза, шумно вздохнула.

– Почему? Почему у нас с тобой всегда все так сложно? Разве люди, которые решили жить вместе и делить между собою постель не должны беззаботно смеяться, счастливо планируя совместное будущее? Почему же я все еще ощущаю в себе некую раздвоенность? Одна моя половина безумно рада нашему соглашению. Но другая – угнетена подобным поворотом.