– Они слишком долго забывали о нас, беспечно наслаждаясь друг другом, – стремительно войдя в мою плоть, хрипло отозвался он. – Настал их черед ждать.

Не устояв против мощного натиска, я гортанно простонала, с окончательной капитуляцией вонзаясь в его твердые губы. Его толчки были необузданными, почти дикими, но в то же время скоординированными так, чтобы мне не было больно.

– Ты моя, – переведя поцелуй в район пульсирующий венки на моей шее, прохрипел он. – Моя. Только моя!

Как можно сильнее прижимаясь к Глебову своими бедрами, я старалась максимально раскрыться, раз за разом вбирая его член глубоко в себя. Чувствуя напряженную эрекцию внутри своего влагалища, покрепче ухватилась за шею мужчины, полностью выбрасывая из своей головы мысли об окружающем мире.

Как бы ни сложилась судьба наших семей, но мне нужен Дмитрий. Нужен! И никто, даже мой отец не заставит меня изменить свое решение.

– Твоя… – страстно пройдясь кончиком языка по раковине его уха, согласно прошептала. – Только твоя…

Забывшись о том, где именно находимся, я просунула руки под легкую материю рубашки и, вонзив в крепкую спину свои ноготки, медленно провела ими от лопаток до самой поясницы, оставляя на коже отметины своего абсолютного властвования.

Мы нужны друг другу. Сегодня. Завтра. Всегда!

Прислонив затылок к опорной стене, глухо простонала, ощущая, как он увеличивает темп фрикций. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кровь кипела. Помутневшие глаза видели лишь неясный силуэт доводящего меня до полного безумия мужчины. О, Боже, еще немного – и я окончательно взорвусь в этом примитивном, совершенно диком танце настоящего безумия.

Почувствовав пару резких толчков, насаживающих меня до предела, шумно выдохнула, упоительно закрывая глаза. Удивительно, как сильно я стала зависима от этого мужчины. Купаясь ночью в его безграничной нежности, уже думала, что достигла своего пика счастья в объятиях любимого человека. Но вот он вновь стал собой: дикий, грубый, почти безрассудный, и это вновь заводило меня, заставляя любить его еще сильнее.

Отдышавшись от такой интенсивной физической нагрузки, Дмитрий прислонился своим вспотевшим лбом к моему виску. Я утомленно улыбнулась, заметив на себе его пленительный взгляд.

– Нам нужно выходить, – тихо напомнила ему.

– Я не хочу выходить.

Мои припухшие от бурных поцелуев губы изогнулись в кривой усмешке:

– Я имею в виду из этого сарая.

– Я имел в виду из тебя, – слабо прикусив мочку уха, ласково прорычал в он ответ, будто необузданный зверь. – Хочу как можно дольше быть в тебе, пока тобой вновь не завладел какой-нибудь очередной заскок.

– Это у меня-то заскоки? – вздернув брови, засмеялась я и нежно дотронулась до гладко выбритой щеки. – Хм… А мне это даже нравится. К тому же я думала, что тебе тоже нравятся мои заскоки.

– Нравятся, – пристально глядя на меня, отозвался Глебов. – Ты для меня как наркотик, который затягивает меня под свою зависимость все сильнее и сильнее.

Вновь жадно завладев моими губами, Дмитрий готов был продолжить наш совместный тет-а-тет, как вдруг со стороны дома раздался голос отца:

– Карина, Дмитрий, где вы? Я уже готов идти!

Нехотя отстранившись от податливого тела, Глебов осторожно опустил меня на землю, дав возможность окончательно придти в себя. Быстро надев на себя свое кружевное белье, я одернула подол платья, стараясь придать раскрасневшемуся лицу вид былой непринужденности. Заметив эту игру, Дмитрий сдавленно усмехнулся, нежно поправив мои слегка взъерошенные волосы.

– Что ж, кажется, все улики скрыты. Можно смело выйти навстречу более нормальным людям.