***

Вера

— Надо меньше читать Снежане сказок и включать мультиков, — сердится Марк, сжимая руль арендованной машины. — Она уже реальность с небылью путает! Это ж надо без спроса сбежать из кафе, зайти в лавку к чужому мужику. Пора пресекать ее фантазии, в городе нет фей и волшебников, а вот мерзавцев навалом.

Мысленно виню только себя, что недоглядела, и вместе с тем ощущаю дрожь в кончиках пальцев. Прячу ладони под рукавами тоненькой кофты, чтобы муж не заметил моего волнения. Ведь он не знает, что на самом деле для Снежи нет роднее мужчины, чем Рафаэль Борн.

— Когда же еще читать дочери сказки, если не сейчас?

Оборачиваюсь к заднему сиденью и улыбаюсь своей крошечке.

— Глупости! Лучше бы записала ее в спортивную секцию.

По крыше автомобиля застучал дождь, скатываясь бурным потоком по стеклам. Марк продолжает ворчать и резко жмет на педаль тормоза. По инерции отлетаю к передней панели в салоне, но не ударяюсь — хорошо, что пристегнуться успела.

— Еще и пробки, ливень как сопутствующая дребедень страны в умеренных широтах! — громче радио возмущается муж.

Доченька утыкается носом в стекло и прислоняет ладошки, с интересом наблюдая за прозрачными струйками.

— А мне нравится дождик, — не обращая внимания на Марка, говорит, — он травку поливает. И если побегать под дождем, то можно подрасти.

— Бред, — тут же реагирует Марк. — Ты вообще в курсе, откуда берется дождь? Вот представь папуаса в какой-нибудь Африке. Вышел он из своего бунгало и помочился в лужу, и вся эта дрянь испарениями поднимается в воздух. Циклоном проносится через Земной шар и льется сверху на нас! А ты языком капли ловишь. И да, от дождя никто не растет — это все вымысел. Пора взрослеть.

Слышу, как тяжело вздыхает дочь, и злюсь на мужа.

— Перестань, — грубовато осекаю его.

— Разве я не прав?

— Я не хочу рассуждать на эту тему. До приезда в отель все молчим.

Прижимаюсь головой к холодному стеклу. Вроде сейчас я нахожусь в относительно нормальной обстановке, со мной дорогие люди, но сердце совсем не хочет успокаиваться, разгоняет по венам кровь, от того и тело все будто горит.

2. Глава 2

6 лет назад. Как Рафаэль Борн стал папой.

Набираюсь храбрости и открываю дверь антикварной лавки. С опаской прохожу внутрь. С самого порога меня обдает ледяными потоками воздуха от работающих кондиционеров, пронизывающими легкую одежду насквозь до мурашек.

Я надела свою лучшую блузку, а брюки взяла у сестры, соврав, что поехала на свидание с одногруппником. Долго собиралась на встречу, пытаясь произвести впечатление на человека, которого, кажется, ничем уже не удивишь.

Мне двадцать один. Он на десять лет меня старше, до дрожи красивый и загадочный.

Тяжело сглотнув, скребу ногтями по косяку:

— Здравствуйте.

Статный владелец стоит ко мне спиной, сосредоточенно выставляя на полке вазы в безупречную линию, и на меня не реагирует. Он антиквар. А еще он заключает выгодные ему сделки с отчаявшимися людьми. Только Рафаэлю подвластно находить выходы из безнадежных ситуаций — у него блестящий ум и безграничные связи по всему миру. Всемогущий — без преувеличения. Борн находится на втором месте после бога по возможностям.

Моя сестра как-то рассказывала о нем и показывала фотографии, хотя Борн очень скрытный и снимков у него не так много. Муж сестры Дианы — большая шишка в городе, у них с Борном общие дела, поэтому я знаю, о чем говорю и понимаю, на что иду… наверное.

— Кхм… здравствуйте! — повторяю громче.

— Я не глухой, — отвечает, будто делает мне одолжение.

Все заготовленные слова напрочь вылетают из головы, когда я вижу Борна вживую. На нем белая рубашка с небрежно закатанными до локтей рукавами и черные брюки. Он выше, чем кажется на фотографиях. У него идеальная мужская фигура — перевернутый треугольник с широкими плечами и узкими бедрами.