Снова громыхнуло, я пискнула и подпрыгнула. Из ванной выбрался братец Сишира, Шшорс, дрыгая задней лапой и пытаясь стряхнуть прицепившееся полотенце. Мира Хранители, чего они тут трутся все, будто я – самое ценное в доме.

Хотелось побежать и быстренько покаяться папе, но дома его не было. Если бы он был, было бы тихо, а так где-то внизу разорялась мать, топотали служанки. Я так и торчала перед зеркалом, схватив себя за красоту, когда постучав, забежала Камиль, чтобы позвать меня к ужину.

– Госпожа? А вы что делаете?

– Проверяю, все ли на месте, – изрекла я.

– Хих, с виду, вроде все. Помочь вам с одеждой?

Может, с виду и все, но ума явно не доставало. И особенно острая нехватка случилась, когда я вздумала воспользоваться приворотом. Жестокосердный принц, прекрасный и недосягаемый дракон с изумрудными глазами, целующий так сладко, обнимающий так крепко… И как мне теперь быть? Пусть бы отец вернулся. Буду рыдать и умолять простить свою глупую выходку с борделем, признаюсь про амулет, приворот и Фина, только пусть не отдает меня этому зитскому Крайту. Там принято по две-три жены заводить и рожать, рожать, рожать... Уж лучше моя строптивая мечта.

Отец не приехал к ужину и после ужина тоже. Пришлось идти спать, не облегчив совести. А утром начался дурдом.

Гость ожидался к десятичасовому чаю. Но впереди гостя прибыла еще порция подарков. На сей раз для меня, но я милостиво позволила сестрам там копошится.

Я настаивала на элегантном и скромном, мать на шикарном, сестры, три штуки скопом, похожие друг на дружку, как куклы, разве что платья разных оттенков, завидовали. Лучше бы молча. А то наперебой то меня, то маму поддерживали. Вот и пускай таких подарки разбирать, неблагодарные.

Я уперлась и заявила, что противном случае выйду голой.

– Тогда он на тебе прямо тут и женится, – захихикала Аллети. Элеста и Иллини тут же принялись подпевать. Княгиня притворно возмущалась, но по лицу было видно, что она, в целом, не против такого исхода.

Кошаки мешались под руками и пугали модисток. Их с трудом, но выставили вон. Кошаков. А потом и модисток, но к тому времени меня нарядили. По-моему. Пусть бы еще этих куриц с наседкой кто-нибудь разогнал, а то от их духов уже дышать нечем. На мое счастье, княгиня вспомнила, что чего-то там еще не проконтролировала, и сестрицы вымелись следом за мелькнувшим подолом, как выводок птенцов за гусиным хвостом.

Пришла Камиль, которую я отправляла узнать, где князь, и забегала по комнатам, подбирая разбросанные вещи. Отец вернулся поздно и уехал очень рано. По слухам – к нотариусу и во дворец.

Что за дела? Он по городу разъезжает, а я тут с камнем на душе, буквально причем. Я развалилась на диванчике в гостиной, наплевав, что изомну платье. Под дверь пролезли когти, шкрябнули по полу, погремела ручка и в комнату просунулась сначала мохнатая лапа, потом плечо и морда Сишира, и я поняла, что в доме резко стало тихо.

Шаги князя прогрохотали по лестнице и коридору. Он ворвался ко мне, не постучав. Сгреб с дивана и встряхнул, отчего уложенные башенкой локоны на голове дернулись, собираясь обрушится. Глаза Корга фон Дасси, такие же пронзительно сапфировые, как и у меня, сверкали гневом и беспокойством.

– Па…

– Вы отправили принцу ту вещь, что взяли у него, как я вам велел?

– Я… я… я… нет, не…

– О, мира Хранители! Глупое дитя! – воскликнул он и разжал руки. Я кулем осела обратно на диван, князь опустился следом и запустил обе руки себе в волосы.

– Па… – вот теперь мне не просто страшно было, меня будто когтями по спине драло. – Папа… что случилось?