- Тебе надо, ты и отвечай.
- Вредина ты, Горовиц! И зазнайка! А ещё чемпион!
- Некогда мне, Спиридонова. Или тренировки, или общественная жизнь.
- Ты ж пионер, Горовиц. Общественное должно быть выше личного.
- А за школу бегать, это разве личное? Я ж не себе выигрываю.

Спиридонова отстала. Накапала, конечно, классухе. Та нажаловалась Лебедеву. Но "Конус" был твёрд. Не Спиридонова же районные соревнования выигрывает.

Правда, попытки Янека зафилонить домашние задания по случаю подготовки к городским стартам, тренер пресек сразу.
- Хорошо учиться - обязательное условие.
И Янек покорно таскал с собой учебники, чтобы успеть прочитать нужные параграфы.

Самым преданным болельщиком оказался Пашка. Он сидел на самом верхнем ряду стадиона, пока Янек нарезал по нему утренние круги. Лузгал семечки, что взял в местной торговки бабы Любы "на попробовать". Кутался в тоненькую куртку не по размеру. И с умным видом щелкал секундомером, невесть откуда притащенным.

- Ворованный? - кивнул на "луковицу" Янек.
- Ты чо! Батин! Он же спортсмен у меня.

Пашка сплюнул сквозь зубы, как бы подтверждая, что серьёзен, как никогда. У Янека так плевать не выходило. Он не стал спорить. Пашиного папашу он знал исключительно как чемпиона по "литерболу". Но раз друг сказал, то значит, спортсмен. Всякое в жизни бывает.

Мама к его занятиям спортом относилась скептически. Полагая, что если бы спорт был полезен, то приличные еврейские дети занимались бы именно им. А не музыкой, к примеру. Но Янека не удалось пристроить ни к одному музыкальному инструменту. Заставить его что-то делать против воли было невозможно, а догнать - нереально. Оставалось смириться и периодически охать на эту тему.

Дед же, напротив, хвалил внука за успехи.
- Давай-давай, тренера слушай. Делай, что говорит. И через "не могу" делай. Толк он от одних способностей не возникает. Чтобы результат был стоящий, иногда тысячу раз надо повторить, как надо.

7. Глава 5

5.

Наставляй юношу согласно пути его,

и он не уклонится от него

и когда состарится. (еврейская мудрость)

Летом в жизнь приходили обычные мальчишеские радости. Загнать Янека домой было нереально. Вся жизнь была во дворе. Футбол. Гитары с тремя блатными аккордами у ребят постарше. Домино и починка всем коллективом многострадального жигуленка у мужиков.

Ещё был велосипед. С зеленой покоцанной рамой. Давняя мечта Янека. Своего у него не было. Чей был этот, непонятно. Но катались на нём всем двором. Потом все вместе подтягивали цепь и ровняли "восьмёрку" на переднем колесе.

Бабушка готовила пирожки и выдавала внуку сразу кулёк. Они с Пашкой успевали схомячить это на двоих раньше, чем выходили из двора. Путь лежал на пустырь. Там были отличные огромные пни. В них они, насмотревшись кино "Одиночное плаванье", бросали ножи. Иметь свой ножичек было делом чести любого куйбышевского пацана.

Тут Пашка поначалу лидировал. У него получалось ещё и ловко крутить ножичек между пальцами. Но когда дело дошло до мишени из фанеры, которую они специально раскрасили гуашью, Янек явно попадал ближе к середине.

Зато он никогда не играл в ножики на деньги. Хотя Пашка звал. Тому удавалось добыть иногда целый рубль. Матери не отдавал. Покупал им с Янеком по мороженому. Для друга не жмотился, тем более, что Янек всегда делился. Сдачу прятал в тайник.

Тогда же Янек впервые сам проявлял фотопленку, превратив ванную в фотолабораторию. Увеличитель ему отдал сосед. А фотоаппарат "Vilia" у Горовица был давно. Бабушка подарила. Его он в руки никому не давал.