Мама приходила на родительские собрания всегда с гордо поднятой головой. Выслушивала про очередные проделки Янека.

Дома Янеку, конечно, влетало. Сначала от усталой мамы. Про "её сплошное расстройство". Потом от деда. Про то, что "мужик сказал, мужик должен сделать" . А потом сверху от бабушки. Что если не будет как следует стараться, "поедет к бабе Риве в Одессу, будет на Привозе ботинки чистить" .

Чистить ботинки Янек, конечно, совсем не собирался. Перспективы Пашкиной родни тоже не улыбались. Но он точно не знал, чего бы хотел в жизни. Двор у них был разношерстный. Часть квартир отдельные, а часть - коммунальные.

Янек среди местных мальчишек занимал достойное место. Не как Илюша, которого все называли "притырочный". Тот мог горланить полчаса снизу "Мама! ", а когда его мама таки выглядывала в окно: "Ну, что ты хочешь?, говорил: "Мама, позови папу".

И не как лопоухий Мишка, у которого мамаша всё время врала. Легко и непринуждённо. Безо всякого умысла и цели.

Когда Янека попросили помочь её Мишке по математике, она остановила их у подъезда и так, чтобы все слышали, сказала: "Миша, иди возьми в холодильнике курицу, поешь и иди помогай Янеку с математикой" .

Янек предложил другу подождать, пока тот будет есть ту курицу.
- Ты с ума сошёл? У нас дома только хлеб и килька.
Ели они в тот день пирожки с капустой, что нажарила Янекова баба Рая.

Жили все приблизительно одинаково бедно. Мамы и бабушки шили-перешивали вещи. Что-то вязали себе и детям. Деликатесы в доме водились по большим праздникам, когда деду, как фронтовику, полагался "продуктовый заказ". Палка сырокопченой колбасы, шпроты или даже икра, горбуша в банке, сгущёнка, венгерский горошек и болгарский консервированный перец.

Особым деликатесом была жареная картошка с томатным соком. Трехлитровые банки стояли в ряд на полке в магазине. Картошку упоительно жарила бабушка, а потом Янек и сам научился. Брать ломтик, макать его в сок и только после этого класть в рот - вот это было удовольствие!

6. Глава 4

4.

Прочитав в газете,что Марадона подписал

контракт с клубом на пять миллионов,

Рабинович велел сыну бросить мучить скрипку

и пойти поиграть в футбол…

Учитель физкультуры Анатолий Викторович Лебедев, которого все в школе звали просто "Конус" за форму лысины, уже давно приметил этого мелкого темноглазого пацана из четвёртого класса.

Как воробей, ей богу. Мелкий, жилистый. Но побежит - и никто его догнать не может. Так ногами перебирает, как пропеллер от вертолёта. Техники никакой. Только мелькают в воздухе разбитые мальчишеские коленки и острые локти.

- Горовиц! Иди сюда!
- Что, Анатолий Викторович?
- В субботу за школу побежишь. Шестьдесят метров и потом ещё восемьсот. Сможешь?
- Смогу.
- Давай сейчас один круг в своём темпе. Только локти вдоль туловища двигай, - Лебедев засек время.

Так Янек впервые в жизни выиграл. Да не что попало. А районные соревнования. Хотя на старте ужасно стеснялся своих дешёвых черных тренировочных штанов и кедов с грязными шнурками. Но обойти ребят, которые были явно крупнее, было особым удовольствием.

Он был не в курсе ни одного из нормативов. Просто слышал, как "Конус" орал на старте: "Давай, Янек!", и побежал, постепенно набирая скорость, оставляя за собой соперников. А перед ним была белая полоска дорожки стадиона и ветер в лицо. Красота!

- Горовиц! - окликнула его в коридоре староста класса подлиза Спиридонова.

Янек нехотя обернулся. Потом завязал шнурок на кедах и только после этого подошёл.
- Чего тебе, Спиридонова?
- Ты будешь теперь за спортивный сектор отвечать.