​​​​Лебедев расплылся в улыбке, едва увидев своего ученика. Они обнялись. Класс, построенный на урок, разглядывал Янека с любопытством. Кто-то из ребят ещё помнил его школьником.

- А слабо показать, как ты сейчас бегаешь? - запальчиво кинул один из старшеклассников.
Янек улыбнулся. Тренер кивнул.
- Давай челночный бег с отягощением. Восемь повторений, - предложил Янек парню и кинул верхнюю одежду на скамейку, - И заметь, ты в кедах, я в берцах. Тренер, дадите старт?

У Горовица была мысль поддаться. Не макать же пацана носом при всем честном народе. Но с другой стороны - нечего было нарываться. За свои слова мужчина должен уметь отвечать.

29. Глава 27

27.

— Как мне наградить лучшего полководца Рима?
— Отпустите меня домой.

(из фильма "Гладиатор")

Следующим пунктом обязательных визитов была спортшкола. Янека потряхивало уже метров со ста. Пока шёл по ступеням, совсем разволновался. Постоял. Подышал.

Медленно поднялся к залу. Снял бушлат. Остался в кителе. Поменял шапку на зелёный берет.

Из зала выпорхнула стайка гимнасток. Они его узнали. Разглядывали удивлённо и откровенно. Янек чуть приподнял подбородок. И взгляд не отвёл. Пусть смотрят. Ему стесняться нечего. Он снова подышал, отгоняя морок. Это давно не его история. Даст бог, отпустит однажды сердце из клещей.

Прошли из мужской раздевалки ребята-каратисты. Лет по пятнадцать. Забавные. Как восьмимесячные щенки. Ещё играются. Но строят из себя взрослых. М-да... Вроде бы времени прошло не так много. А будто целая жизнь.

Янек тихонько положил одежду в углу на скамейку. Возле той самой шведской стенки, где он когда-то растяжку тренировал. Картинки в голове мелькали быстро. Очень яркие. Будто ему снова семнадцать, и в голове звенит имя-колокольчик.

Симонов не сразу понял, куда направлены взгляды всей группы. Куда-то ему за спину. Обернулся.

Господи! Янек! Это его Янек Горовиц стоит и улыбается во весь рот.

И приглядываться не нужно, чтобы понять, что у него на кителе. "Граница"*. Её за хрен моржовый не дают. И как сейчас сделать так, чтобы никто не видел слёз в его глазах.

Горовиц вытянулся по стойке "смирно". Чётким строевым шагом, как на параде, промаршировал к тренеру. Вскинул правую руку к виску в воинском приветствии.
- Товарищ майор, сержант Горовиц прибыл в краткосрочный отпуск. Разрешите присутствовать на тренировке.

​​​​- Ну, здорово, боец!
- Здравия желаю!
- Дома сказки будешь рассказывать, - добавил тихо, показав глазами на "границу", - Краткосрочных не дают. Мне потом доложишь в подробностях.

Янек кивнул.
Они наконец обнялись.
- У меня тренировка. Поучаствуешь?
- А можно?
- Становись рядом.

Множество глаз, наблюдающих сейчас за ним в том числе и в щелку входной двери, Янек ясно чувствовал.

После тренировки вышли вместе.
- Куда ты сейчас?
- Хочу к деду на кладбище попасть, пока не поздно. В форме, вот, показаться.
- Он бы тобой очень гордился, Янкель.
- Мойша. Это мой позывной, тренер.
- Хм, Васекин понял, да?
- В первый же день. Он и Науменко. Видели бы вы глаза Васекина! И я больше не слышал, чтобы он старшину к себе рексом вызывал. Они и окрестили.
- Разрешишь пойти с тобой?
- Конечно, Алексей Фёдорович.

Через железные ворота с шестиконечной звездой. Белый остроконечный памятник.
- Здравствуй, дед. Я вот... Служу. И часы, знаешь, так и правда удобнее, - Янек покрутил браслет. Часы были надеты циферблатом на внутреннюю сторону ладони.

С кладбища пришли домой к Горовицам. Бабушка уже наготовила, как на свадьбу. Янек понял, что соскучился. По бабушкиному ласковому взгляду. По домашней еде. И даже по маминому недовольству.