За столом сидели только они трое: дети с Еленочкой всегда ужинали на детской половине, а появление за трапезой брата Николаши было скорее исключением, чем правилом. В редких случаях он присылал записку, по какой причине отсутствует, но чаще обходился без нее, все уж привыкли.

Денис же ужинал только дома. Клубы и компании он не любил, а жили Соболевы настолько тихо и уединенно, что особенно и некому было звать их в гости. Были, разумеется, многочисленные подруги и родственницы Юлии, однако, по негласному правилу, все они должны были убраться из дома к приходу главы семейства.

Сашу, впрочем, это вполне устраивало. Подруг Юлии она тоже не любила, как и шумных сборищ. Да, приемы будоражили, волновали, вносили некоторое развлечение и разнообразие в серые будни — но всего на один вечер. А все остальное время до них и после Саша пребывала в бесконечном страхе и беспокойстве — не слишком ли вульгарно она одета на празднике, не слишком ли скромна; как примут ее и примут ли вообще; а вдруг она скажет или сделает что-то не то?! Саша плохо была обучена вести себя в обществе, а потому промахов допускала множество — это только те, которые она замечала. Нет уж, не настолько приятны те крохи веселья, что испытывает она на вечерах, чтобы ради них так мучиться.

Лучше провести дело с пользой, почитав детям или занявшись шитьем. Николаша так не думает, конечно, но славно, что она и Денис в этом вопросе схожи.

Войдя в столовую в голубом расшитом стеклярусом платье с огромными рукавами-буфами, Саша сходу, не глядя на невестку, обняла за шею брата. Привычно поцеловала в щеку:

— Что в банке, Деня? Устал? Я будто сто лет тебя не видела, ужасно соскучилась.

— Очень устал, Сашенька. — Денис, привстав, в ответ поцеловал ее руку и помог устроиться подле себя. — И проголодался. Ты уж прости, мы начали без тебя: Юлия сказала, тебе нездоровится.

— Юлии показалось, — улыбнулась ему Саша.

Невестка, сверля ее взглядом, сидела напротив и комкала в руках салфетку.

— Должно быть, и правда показалось, — громко ответила она. — Но это и немудрено: я сама едва сохраняю рассудок. Сашенька не сказала тебе, Денис, но нынче к нам приезжала полиция. В твой дом, представь себе. И стараниями Саши — уж не знаю, что она им наговорила, — полиция собирается выпустить на свободу этого… выродка, который убил твою мать!

Денис, изменившись в лице, тотчас вскинул взгляд на Сашу:

— Это правда?

Саша почувствовала, что бледнеет. Напрасно все же она вышла к ужину — доказывать что-то сейчас и брату у нее просто не осталось сил.

— Я… я ни о чем таком не знаю. Полиция ведет следствие, вот и все. Разумеется, они говорили со мной, но я не сказала ничего, что могло бы навредить нашей семье…

Саша сбилась и отвела глаза, как часто с ней бывало под прямым строгим взглядом старшего брата. Сейчас она в самом деле сомневалась, что сделала все правильно. Неужто она и правда подвела семью?

Взяв себя в руки, Саша заставила себя вновь посмотреть на Дениса. Слава богу, он не сердился. Напротив, видя состояние сестры, ласково погладил ее руку:

— Ну-ну, милая. Все хорошо. Отчего ты не ешь? Курица прекрасно приготовлена.

— Я не голодна, Деня… Может быть, мне и впрямь нездоровится.

Юлия громко и совершенно неприлично фыркнула:

— Немощность далеко не всем к лицу. Нездоровится — так сидела б в комнате!..

— Прекрати, — не повышая голоса, но так, что даже у Саши заледенело все внутри, оборвал Денис жену. — Будь добра, прибереги свой скандальный тон для подобающей компании. Уже не раз просил тебя, Юлия, не говори так с Александрой.