8. Глава 8

Сон был коротким. Я не могла себе позволить долго отдыхать, зная, что каждая минута для нас с отцом на счету. Приведя себя в порядок, я все же решила сменить топ на футболку с закрытыми плечами, волосы собрать в высокий хвост и надеть бейсболку — не буду смущать народ, да и надо бы прикрыть голову в такую жару.

Выйдя из комнаты, я пошла к широкому каменному балкончику, чтобы оглядеться и найти хоть кого-то из домочадцев. Вокруг было пусто. Я подняла голову. На третьем этаже располагались похожие комнаты, но и там, кажется, никого не было.

В тишине пришлось спуститься на первый этаж, встать в центре двора и внимательно присмотреться к разнообразным деревянным дверкам. Двери первого и второго этажа различались между собой: внизу они были значительно меньше по высоте и наверняка вели в хозяйственные помещения. Мое внимание привлекла открытая дверь, занавешенная прозрачной тканью в цветочек. Подойдя чуть ближе, я почувствовала запах еды и решила смелее двигаться в сторону кухни.

У плиты перешептывались две незнакомые женщины. Жена Мусы сидела за столом, очищая лук от шелухи. Мое внезапное вторжение их напрягло и насторожило; такая реакция была странной, но меня уже этим было не удивить.

— Ты что так мало поспала? — заговорила со мной на ломаном, но понятном языке жена дяди.

— Все в порядке. Простите, а как вас зовут? — решила я наконец воспользоваться моментом, пока родственники вновь не сбежали от моих вопросов.

— Нарин, — улыбнулась она мне, а затем добавила: — Отдохни еще, на улице жара, все разошлись по комнатам.

— А когда мы поедем к отцу? — Девушки у плиты зашептались, раздражая меня еще сильней, а Нарин нехотя ответила:

— Муж проснется, спросишь у него. — М-да, похоже, без разрешения дядюшки мне тут ничего не решить, а он что-то не особо спешит мне помочь.

— Ясно. А есть в городе еще кто-то, кто знает русский? — я решила пойти другим путем, раз люди в этом доме такие отстраненные.

— Больше нет, — нахмурилась она так, будто мой вопрос всколыхнул неприятные воспоминания.

— Прямо никого нет? Ну вы же как-то выучили... — начала было я, но она меня перебила:

— Кроме нас никого нет. Только внук господина, но к нему тебе пока нельзя. — И сказала это Нарин так, что четко дала мне понять: лучше мне здесь никуда не соваться. Ну не убьют же они меня за вполне объяснимое желание? Сами толком не помогают, хотя в Москве дядюшка сто раз напоминал мне о том, что каждая секундочка на счету, а сам, по-видимому, сейчас мирно дрыхнет.

— А что за господин? Какой такой господин? — вновь попробовала я завести разговор под острым взглядом женских глаз.

— Наш господин, — будто очевидную истину, выдала мне Нарин.

Что значит «наш господин»? Разве в Турции не президент главный? Или женщина путает слово «господин» с кем-то вроде мэра или губернатора?

Расспрашивать дальше я не стала. Нарин с виду хоть и казалась самой дружелюбной в доме, но явно не хотела отвечать на мои вопросы.

— Ладно, пойду прогуляюсь, — оповестила я родственницу, а та вдруг резко подскочила:

— Нельзя! Нельзя в таком виде, да еще и одной, — Нарин нервничала, и ее речь стала менее понятной, хотя общий смысл был ясен.

Я повернулась, показательно сложила руки на груди и решила показать наконец свои зубки:

— Давайте раз и навсегда уясним: я — свободная русская женщина, что воспитывалась совершенно по-другому. СВОБОДНАЯ — подчеркиваю для вас еще раз. И никто не будет мне указывать, как надо выглядеть. Я вас не трогаю и уважаю ваши обычаи, а вы не лезьте ко мне. Меня воспитывали по-другому, и менять свои привычки из-за косых взглядов я уж точно не намерена. Понятно?