Выйдя в жару и к палящему солнцу, я с трудом, но все же сделала первый вдох теплого воздуха. На улице было, наверное, около сорока, не меньше. Похожую температуру я ощущала на себе лишь раз — прошлым летом в Дубае. Дело было не только в температуре воздуха, но и в его сухости, что тут же пробуждала жажду и желание снять с себя всю одежду.

Муса поспешно закинул наши вещи в багажник машины незнакомого мужчины, что приехал встретить нас, и мы двинулись в путь. Они активно переговаривались на своем языке, на меня же, сидящую на заднем сиденье, будто показательно никто не обращал внимания. Ну и ладно. В этой поездке у меня своя миссия — и это точно не одобрение со стороны непонятных мужчин.

Вид за окном удивлял и завораживал. Это действительно была не та Турция, что я видела на картинках. Коричневые выцветшие на палящем солнце дома, каменные дороги — и все это расположено на пологом горном склоне, по которому мы медленно передвигались. Дорога казалась извилистой и узкой, а все вокруг выглядело так, будто было возведено много столетий назад, но тем не менее густо населено. Я попала не то что в другой мир — в другую эпоху, где женщины в закрытой одежде и с тщательно спрятанными волосами тащили на себе корзины с продуктами с рынка. Детишки играли во что-то похожее с виду на камни. Кто-то передвигался на лошадях, какой-то босой парнишка и вовсе шел пешком. Все вокруг завораживало, и еще сильнее ощущалось, что я здесь чужестранка и привыкнуть к такому раскладу никак не смогу. Палящее солнце, горячий сухой воздух, закрытая одежда, строгие нравы, непонятный язык, смешанная кровь — эти слова будто скопом валились на меня, но главная моя мысль была об отце.

По дороге я написала короткое сообщение маме и снова прилипла к окну. Учась на факультете дизайна, я много читала по истории архитектуры и видела немало необычных сооружений, но в таком городе оказалась впервые. Почему его не славят? Почему так мало людей знают о нем? Или только я жила в подобном неведении?

Мы завернули в очень узкую улочку: вокруг лишь каменные стены и массивные двери. У третей деревянной двери машина остановилась. Дядя лихо выскочил из автомобиля, схватился за круглую ручку и начал стучать, громко говоря что-то по-турецки. Водитель вручил мне мой желтый чемодан, стремительно попрощался и уехал. Мы же остались стоять у закрытых дверей.

Сердце бешено стучало — вот-вот, и я увижу отца! Однако первым меня встретил не он.

Женщина в платке и закрытом платье — жена дяди, это было понятно с первой минуты. Она впустила нас в дом, а я замерла от необычной архитектуры внутреннего дворика. Все постройки были из камня выгоревшего желтого цвета — и этот стиль, с одной стороны, завораживал, а с другой... удручал — очень уж архаично это выглядело для современного образа жизни. Все так живут в этом городе?

— Мы представители древнейшего рода Атес. Это имение было построено нашими прадедами, — с гордостью известил меня дядя, ловя мой заинтересованный взгляд.

Атес? Это фамилия отца? Спросить я не успела, во дворе начал скапливаться народ. Женщины, юноши, дети, бегающие вокруг, кто-то зашел следом за нами — поднялся самый настоящий галдеж, и пришедшие люди принялись бесцеремонно рассматривать меня.

Я старалась быть вежливой, всем улыбалась, хоть и совсем не понимала, о чем они говорят. Особое внимание было, конечно же, уделено моим открытым плечам, распущенным волосам и обтягивающим джинсам. Только исправлять это или прикрываться я не спешила — под осуждающими взглядами уж точно ничего не стану менять, в краску меня таким образом им загнать не удастся.