— Поздравляю, дорогой! — лепечу я, пытаясь хоть как-то сгладить повисшее напряжение. — Очень рада за тебя!

— Тогда вперёд мыть руки, ужин стынет, — улыбается он в ответ, утягивая меня в сторону ванной. — Жду тебя в гостиной.

Ради такого шикарного ужина, я несусь к раковине вприпрыжку. А уже через пару минут застываю на пороге нашей просторной гостиной, где меня ожидает очередной сюрприз: романтический ужин у нас сегодня будет при свечах.

4. Глава 4

Сжатый кулак завис над дверным полотном кабинета хозяина дома. Не решаюсь постучать. Сердце рвётся из груди от волнения, в глазах темнеет. Но я должна. Мне очень нужны деньги. Ведь за спрос не бьют в нос. Для меня сумма нереальная, а для семьи Ветровых — капля в море. Я отработаю всё до последней копейки.

Слышатся голоса из гостиной. Домой пришла хозяйская дочка Анжела и её подружка. Остатки решительности испаряются, я чуть отхожу от двери и прячу руки за спину.

— Что, правда так сказал? — удивлённо тянет подружка хозяйской дочки, и, судя по звуку, с размаху плюхается на диван.

— Представляешь? Они нам совместную поездку организовали! Типа командировки. Будто я такая дура и не понимаю, для чего на самом деле этот цирк! Прямо как настоящие свахи! Чтоб им провалиться… — отвечает Анжела, присаживается на подлокотник кресла и тут замечает меня.

— Чего там стоишь? Отца нет, — немного раздраженно говорит она, жестом подзывая в гостиную. — Принеси с кухни колу, жара невыносимая! Два стакана.

Выполняю распоряжение, иду на кухню. Наливаю лимонад, бросаю лёд и думаю: а что, если поговорить сначала с дочерью? Может, она поймёт положение вещей и поспособствует…

— А может, он очень даже ничего, — хихикает подружка, когда я вновь появляюсь перед девушками с подносом.

— Да пошла ты, Крис… — фырчит Анжела. — Хочешь, сама езжай. Заодно и проверишь!

— Да ладно тебе, я шучу. — Изящным движением руки девушка берёт с подноса лимонад и бросает на меня изучающий, немного насмешливый взгляд. — Новенькая, что ли?

Для таких девушек, как Анжела, нет ничего зазорного в том, чтобы говорить о работающем на их богатых родителей персонале не только в третьем лице, но и, собственно, в их присутствии.

— Нет, она свою маму замещает — экономку. Как Лида, кстати?

— Всё по-прежнему, — отвечаю я, опуская поднос.

— Печально, — скучающе тянет Анжела, разглядывая ярко-розовый маникюр. — Что от отца хотела?

Я настолько глубоко вдыхаю, что легкие пронзает тупая боль. Сейчас самое время. Ведь мама столько лет проработала в этом доме. За той же Анжелой пелёнки-распашонки стирала и от простуды лечить помогала.

— Мы могли бы поговорить с вами наедине? — раз уж вопрос мне задали, я решаюсь на приватный разговор.

Подружка от неожиданности поперхнулась колой.

— Ты можешь говорить при Кристине, не страшно, — снисходительно разрешает хозяйская дочка, словно не желая понимать, что вся эта ситуация меня крайне смущает.

К чёрту смущение. Мне всё равно больше не к кому обратиться… Скажу. Сейчас же.

— Я хотела бы попросить у Виталия Ивановича аванс.

Анжела округляет глазки и кривит пухлые губки в насмешливой улыбке.

— Правда? А какую сумму?

— Сто пятьдесят тысяч…

— Сколько?! — в два голоса восклицают девушки. — У тебя какая зарплата, милая?

— Я понимаю, сумма огромная, но я отработаю всё до последней копейки.

— Можешь время не тратить, отец тебя пошлёт. И будет чудом, если за наглость не уволит. За какие такие заслуги тебе аванс полагается? Ты тут три недели от силы… Да ещё и учишься днём.

— Я всё понимаю, и прошу не для себя. Моей маме не справиться с болезнью без операции. Она проработала на вашу семью двадцать лет…