Коробка с пожитками отлетела в сторону. Я метнулась к ней. Не настолько важны для меня были вещи, которые сложили в неё, но деньги лишними не будут. Поди знай, сколько придётся искать другую работу?

Шагнув в сторону коробки, я почувствовала, как подвернулась нога и больно заныла косточка в стопе. Подумала, что нужно немедленно уходить. Нужно добраться до дома, наложить на стопу эластичный бинт, выпить горячего чаю и, наконец, дать себе возможность наревется всласть.

Путь к остановке маршрутки можно проделать двумя способами: идти вдоль дороги или срезать угол через парк.

Я выбрала второй вариант.

И шла крайне осторожно, помня о вывихнутой стопе. Что, впрочем, не спасло меня от следующего падения. Конечно, я не смогла пройти мимо залитой водой ямки. И не могла заметить её. А потому, не удержавшись, упала плашмя на аллею парка.

Как ни странно, я почти не ушиблась. И коробка, отлетевшая на несколько метров, по-прежнему осталась закрытой.

Постанывая не столько от боли, сколько от обиды на судьбу-злодейку, я выбралась из лужи. Снова подняла злосчастную коробку. Дошкандыбала до ближайшей скамеечки. Села. Оглянулась по сторонам. Убедилась, что свидетелей моего позора нет ввиду раннего времени и дождя. Всхлипнула и разревелась, приговаривая:

- Да что за день-то сегодня такой?!

- Не день, а сутки, - послышался скрипучий, явно не молодой, женский голос. – Разве ты забыла, какое сегодня число?

- Двадцать седьмое, - пробормотала я. – Завтра мой день рождения.

- Вот то-то и оно, - вздохнула обладательница скрипучего голоса, которую я видела краем глаза, не решаясь повернуть голову и рассмотреть в упор.

- Что «то-то и оно»? – я, наконец, повернулась и едва не охнула от увиденного…

2. Глава вторая

Рядом со мною сидела пожилая дама, словно сошедшая с картины девятнадцатого века.

Узкое платье в пол из черного сатина с рядом пуговиц от воротника-стойки до пояса облегало стройную не по годам фигуру неожиданной соседки по скамейке. Горжетка темно-коричневого гладкого меха укутывала шею и плечи. Лайковые перчатки, такие же черные, как и платье, скрывали кисти рук. Голову украшала широкополая шляпа, оберегающая, как я подумала, даму от дождя.

Как смогла в таком виде вот эта женщина разгуливать по городу, я не имела представления.

Я вытаращила глаза, и уже не стесняясь, рассматривала ту, что вторглась в мое безысходное утро. Подумала, что соседка по скамейке чем-то напоминает птицу. Эдакую ворону в шляпе.

- Надеюсь, не забыла, сколько лет тебе исполняется? – дама не собиралась вдаваться в объяснения непонятной фразы. И начала понемногу бесить меня высокомерным тоном.

- Не забыла, - я попыталась подпустить в голос ехидцы. – Двадцать один!

- Вот и они не забыли, - вздохнула собеседница. – Ты родилась ровно в полночь между двадцать седьмым и двадцать восьмым. И твоей первостепенной задачей является не погибнуть в оставшиеся часы.

- Я ничего не понимаю! – казалось, еще немного и голова разорвется от напряжения. - Кто вы?! И откуда здесь взялись?!

- Меня послал ковен, - просто, как нечто само собой разумеющееся, сказала дама. – И моя первостепенная задача – помочь тебе дожить до полуночи. Лучше всего – спрятать.

Женщина говорила так просто, так обыденно, что я ей сразу поверила. Хотя, это не значит, что не пожелала получить ответы на вопросы.

- И где мы спрячемся? – решила узнать я. - Может, поедем ко мне домой?

- Это в дом, откуда мы вчера изгнали человека? – усмехнулась собеседница. – Нет, туда нельзя.

Я была готова вцепиться в горжетку дамы, вытрясти из неё объяснение только что сказанного. Но она холодно взглянула на меня льдинками светло-голубых глаз: