— Да, — киваю и снова хватаюсь за бутылку. Делаю несколько глотков.

Меня снова переполняет смелость. Все, что случилось этим вечером, меркнет. Есть только здесь и сейчас.

Мы в моменте. Я и он. Прошлое и будущее не имеют значения. Только настоящее.

Касаюсь кончиками пальцев татуировки на мужском запястье. Это не надпись и не рисунок. Просто полоска, обвивающая его руку.

— Что она значит? — Сама не замечаю, как поглаживаю кожу.

Шумаков выдыхает. Громко. И перехватывает мои пальцы.

— Ничего.

Его ладонь сжимает мое предплечье на секунды, а потом скользит дальше. Мот обхватывает мою шею. Давит. Не сильно и не больно. Но адреналин по моим венам разлетается со скоростью света.

Хватаю ртом воздух, стараясь не выдавать волнения.

— Это нечестно, — шепчет мне в губы. — Нечестно, Алёна.

Я не знаю, о чем он, не понимаю. Да и не хочу понимать. Я вижу и знаю только одно. Его рот почти накрывает мой. Шепот обжигает подбородок. Меня бросает сначала в жар, потом в холод.

Прикрываю глаза, откидываюсь затылком на спинку дивана. Хочу почувствовать его прикосновения. Его теплое дыхание. Хочу, чтобы это не заканчивалось.

Мне не страшно. Не больно. Мне хорошо.

Каждое касание бьет током, я вздрагиваю, а после расслабляюсь. Превращаюсь в желе.

Распахиваю веки. Между нами не осталось расстояния. Шумаков почти навалился на меня сверху. Его нос задевает мой. А губы касаются друг друга.

— Ты реально этого хочешь?

Киваю.

12. Глава 12

Матвей

— С тобой нельзя, — ставлю последнюю словесную преграду.

— Даже если хочется?

Алёнка облизывает губы. Они у нее пухлые, манящие, розовые. Аккуратно касаюсь нижней большим пальцем, в паре миллиметров от раны. Она уже не кровоточит, но выглядит воспаленной.

Перетряхивает. Злость, которую стараюсь держать под контролем, вот-вот из берегов выйдет. Так быть не должно. С ней такого не должно было случиться.

Как вообще можно с ней такое сотворить?

Убью эту суку. Уничтожу просто.

Зарываюсь пальцами Алёнке в волосы, обхватываю затылок. Смотрю в глаза. Голубые, чистые. Светлые.

Она вся такая. Неземная.

Будто из другого измерения. Тишина больше не угнетает. А шум, напротив, кажется инородным. Я не хочу возвращаться, не хочу уходить отсюда. Здесь мне лучше. Здесь я чувствую себя как дома. Чувствую себя собой, насколько это вообще возможно, если ты понятия не имеешь, кто ты.

— Даже если хочется, — улыбаюсь. С ней почему-то часто улыбаюсь.

Я хочу молчать с ней. Потому что только с ней это оказалось комфортным. Просто молчать, но на самом деле говорить без слов.

Эмоции переполняют. Несвойственные. Пугающие.

Страх — это лишь наше отношение к ситуации. Я всегда считал, что его можно перебороть. Заставить себя чувствовать что-то другое. Сместить ориентиры. Но сегодня казалось, что просто убью этого мудака.

Этой обдолбанной мрази вообще не должно было здесь быть.

Жадно касаюсь светлой Алёнкиной кожи на шее. Дрожу. Он ее трогал. Он причинил ей боль. Эта мысль, подобно рою пчел, жалит, оставляя после себя зудящую боль.

— Ты даже не понимаешь, на что подписываешься, — перехожу на шепот. Меня вставляет от Алёнкиного присутствия. Жадно ее трогаю. Запах вдыхаю. Не позволяю себе лишнего, не перехожу черту, но и остановить себя не могу.

Мне просто нужно убедиться, что она в порядке, вот и все. Просто знать, что с ней все хорошо.

Вру. Сам себе. Дело ведь не только в этом.

Она мне нравится. Как девушка. К ней тянет. У нее охуительная фигура.

Но я словно обманываюсь этим, потому что дело в другом. Не в шмотках и сиськах. Не в обхвате талии и бедер, блядь.