— Знаешь, — нахожу в себе улыбку для младшего Грановского, — однажды все девчонки будут вздыхать по тебе. Если уже этого не делают.

Отвлекающий манёвр не срабатывает. Надо попробовать иначе.

— Назар, я уверена, отец…

— Ты ничего не знаешь! — злится он. — Он никогда не приходит! Никогда! Я ему не нужен! И пусть! Тогда и мне он больше не нужен. Пусть идёт к своей принцессе!

— Наверное, ты прав, — с ним хочется быть максимально честной. — Я о себе-то почти ничего не помню. И мне тоже было бы обидно в похожей ситуации, если бы у меня был папа…

— А у тебя нет?

— Мне сказали, что я сирота, — улыбаюсь ему. — Поэтому я не буду тебя учить, как правильно поступить. Просто посижу тут немножко. Ладно?

— Мне тоже кажется, что я сирота, — тихо признаётся он. — Отец даже не смотрит на меня, — его голос садится.

Молчим. Я стараюсь сохранить улыбку на губах, а он старается больше не плакать. Пытаюсь представить, каким он вырастет. Скорее всего станет таким же, как его отец. Женщины будут восхищаться им, а он будет их использовать по назначению, потому что иначе Назара никто не научил. Но пока в этом закрытом мальчике всё же есть душа, и мне так хочется её сохранить, но я совсем не понимаю, как это сделать.

— Люси, а что подарить девчонке на день рождения? — вдруг спрашивает Назар.

— Плюшевого кота, — решение приходит сразу.

— Почему кота? — хмурится он.

— Они милые, — пожимаю плечами. — Она его точно запомнит. Будет вечером смотреть с ним в обнимку мультфильмы и вспоминать о тебе.

Мальчишка начинает смешно смущаться. Такой был весь из себя серьёзная ледышка с маленьким взрывным механизмом внутри, а сейчас стал совсем другим.

Руслан столько всего пропускает в жизни сына. Я себя сейчас чувствую если не мамой, то точно старшей сестрой, и у меня внутри откликаются эмоции Назара.

— Пусть будет кот. Поможешь выбрать?

Мы с ним тратим некоторое время на поиски по интернет-магазину, на полном серьёзе обсуждая, какой именно кот нужен младшему Грановскому. Его отпускает. Меня, к слову, тоже. Назар оплачивает заказ и топает подбирать свой кроссовок.

— Пойду узнаю, что там с завтраком.

Потрепав его по волосам, выхожу в коридор. Заглядываю к Камиле. Убедившись, что всё в порядке, спускаюсь на первый этаж, в столовую. Мне улыбается суетящаяся у стола Вера.

— Здравствуйте, — мне тоже хочется ей улыбаться.

Невероятная женщина с потрясающей энергетикой. Я будто поймала в грудь солнечного зайчика. Так здорово.

— Все готово? Можно звать детей?

— Зови. А я за Русланом Аркадьевичем схожу.

— Он дома?

— Да. Сказал, вы после обеда вместе в город уедите. На все выходные. Просил нас с Инессой присмотреть за детьми. Как ты себя чувствуешь? — шёпотом спрашивает Вера.

— Не знаю, — признаюсь ей.

Беспокойно до покалывания пальцев. Волнительно до спазмов в желудке. Руслан так грохнул дверью ночью. Разозлился. Только что не так? Я ведь играю по его правилам, а он опять недоволен.

Солнечный зайчик в моей груди лопается, рассыпаясь на маленькие искорки. Энергетика Грановского сметает Верино тепло. Его горячее дыхание мне в затылок усиливает ток, бегущий по нервным окончаниям.

— Завтра тебе предстоит встреча со своим прошлым, — от его грудного тихого голоса по моим мышцам шарашат все 220 Вольт разом. — А сегодня мы должны быть в лаборатории. У тебя возьмут несколько анализов. Вера, — зовёт громче, — принеси мне еду в кабинет, — и добавляет, — Пожалуйста.