— Он мои рисунки порвал, — жалуется мне на ушко Камила.

— Кто? Назар? — убираю тёмные спутанные прядки с её заплаканного лица.

— Да! Я папе нарисовала, а он порвал!

Выдохнув, заношу её в комнату. На столе и на полу валяются обрывки изрисованной бумаги. Даже мне становится очень обидно. Если бы не одно «но»!

— А почему Назар так сделал?

— Не знаю, — она тянет ко рту пальцы и начинает грызть ногти.

Инесса не вмешивается, но и не уходит. Стоит в дверях, наблюдает с вечно недовольным лицом.

Камила — это ребёнок-провокатор и человек-настроение. К сожалению, ничего не знаю о её маме, но от папы в обоих детях проявляется довольно много всего.

— Принцесса, я слышала, что ты опять сказала брату про то, что папа его не любит. Мы же с тобой это обсуждали, — напоминаю ей.

— Я же не обманывала! — она задирает носик и смотрит на меня своими большими, влажными глазами. — Папа ко мне вчера пришёл, а к нему нет.

Закрываю глаза. Медленно вдыхаю. Плавно выдыхаю.

Едем дальше…

— Ты сказала брату, что к тебе заходил папа? — она кивает. — Назар расстроился, что папа не зашёл к нему? — пытаюсь разложить и понять всю ситуацию. Ками снова утвердительно кивает. — Ты сказала, что папа к нему на зашёл, потому что не любит? — кроха опускает голову. — И Назар порвал твои рисунки, — заканчиваю я.

— Я их папе рисовала. Я не виновата, — тихо бормочет обиженная Камила.

«Конечно» — отвечаю мысленно. — «Виноват папа!».

Но и спустить на тормозах слова Камилы тоже будет неправильно. Растерянно смотрю на Инессу. Я, правда, не знаю, как в данной ситуации поступить правильно.

Блин! Ну я же не педагог и не психолог! Чего они от меня все ждут? Чуда?

Помогать мне никто не собирается. Мне кажется, она даже рада, что я не справляюсь.

— Ками, перед братом придётся извиниться, — озвучиваю своё решение.

— Я не буду! Принцессы не извиняются! — начинаются капризы.

— Ещё как извиняются. Настоящая принцесса должна уметь признавать свои ошибки, иначе подданные не будут её уважать.

— Я настоящая, — дуется Ками.

— Папа любит вас обоих. И тебя, и Назара. Вы же его детки, — стараюсь улыбаться как можно мягче. — Просто он очень занят и у него не всегда хватает времени зайти сразу к обоим. Твоему брату стало грустно, а ты снова его обидела. И, кстати, когда Назар сломал твою корону, он извинился. Это поступок настоящего мужчины. И тебе обязательно надо перед ним извиниться. Только давай я сначала сама к нему зайду. Хорошо?

— А мы будем ещё готовить? — она начинает торговаться.

— Если Вера согласится нас научить, то будем, — сдаюсь я.

Для начала и так неплохо.

Выходя из комнаты Камилы, чувствую себя героем. Стучу в дверь комнаты Назара.

— Отвалите! — раздаётся оттуда.

— Назар…

— Уходи! — что-то с грохотом врезается в дверь с той стороны.

Захожу без разрешения. На полу валяется его кроссовок. Ну хоть понятно, чем в меня условно швырнули.

Парень сидит в своём компьютерном кресле, раскручивая его ногами то в одну сторону, то в другую. На голове стильные наушники с мигающими светодиодами. Поймав кресло за спинку, разворачиваю его к себе. Назар тут же отворачивается и шмыгает носом. Сердце тут же сжимается. Когда плачет Камила, я принимаю это иначе. На подкорке записано, что маленьким девочкам можно. А тут мальчишка. Быстро взрослеющий. Ресницы мокрые, капли сами бегут по щекам. Видно, что он пытается их остановить.

Снимаю с него наушники. Опускаюсь на пол на колени, чтобы было удобнее. Только слова все в горле застряли и ни туда ни сюда двигаться не желают.

Такие мы тут все голубоглазые собрались. Его глаза сейчас ещё больше походят на отцовские. Два озера с застывшими в них солёными льдинками.