— Лёш…

Игнат присел рядом и сжал его плечо. Капитан не знал, что сказать. И существовали ли такие слова, которые способны сейчас поддержать?

— Справлюсь, — отмахнулся Алексей и вновь попытался встать на ноги.

— Не спеши, дай помогу. — Игнат приобнял мужчину за плечи и приподнял его с пола. — Посиди так немного, нужно ещё укрепляющее выпить.

— Когда отправляемся? — Взяв протянутую бутыль с ароматно пахнущей жидкостью, Морозов жадными глотками осушил сразу половину.

В желудке моментально образовалось приятное тепло, постепенно проникающее во все участки тела. Оставшуюся половину оборотень пил медленнее, пока слушал командира.

— Через пару часов. Отряд уже в сборе и проходит последний инструктаж. Пока нас не будет, за главного останется Михайлов. Он парень толковый, разберётся, если что серьёзное случится. А тебе пока нужно поесть и отдохнуть. Потом на это времени не останется. В Нижний Ольшанск поедешь только с Леонидом, но заселитесь в разные гостиницы.

— Я помню, не волнуйся. — Алексей поморщился и выдохнул. — Пойдём уже отсюда.

На это никто не стал возражать, но наверх они возвращались значительно медленней. Как бы Алексей ни желал показать, что находится если не в отличном, то в достаточно хорошем состоянии, шёл он медленно, иногда пошатываясь. Шедший рядом с ним капитан Верьев только и успевал придерживать его за локоть. А на все упрямые взгляды отвечал полной невозмутимостью в зелёных омутах. Пришлось смириться и молча подниматься, стараясь не запнуться о ступеньки. Как только они покинули подвальные помещения, Алексея сразу проводили в столовую, где его уже ждал накрытый стол. За которым благополучно и уснул. А проснулся на диване в их штаб-квартире, укрытый махровым пледом. Некоторое время оборотень не двигался, привыкая к давящей пустоте внутри себя. Но в какой-то момент не выдержал и, прикрыв глаза, прикоснулся к ментальной стене, отгородившей волка. Алексей не почувствовал ни холода, ни тепла, и всё же ему стало спокойнее.

— Надеюсь, никто не видел, как меня спящего сюда тащили, — пробурчал он хриплым со сна голосом.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, друг, но…

Алексей вздрогнул и посмотрел на Игната. То, что он не сумел почувствовать приближение капитана, стало своеобразным ударом.

— Я словно слепой котёнок, — недовольно проворчал оборотень. — Боюсь, от меня будет мало проку.

— Тебе и не нужно делать ничего сверхъестественного. Мы сами проследим за окружающей обстановкой, а ты контролируй происходящее в караване.

Морозов молча склонил голову, принимая приказ руководства.

***

Оксана, ехавшая теперь рядом с Марьяной, первая заметила оживление среди сопровождающих. Осторожно выглянув за тканевый полог, спасающий от неожиданно холодного ветра, девушка увидела радостные лица охранников. Заметив её любопытный взгляд, один из них подмигнул и сообщил:

— До первого поселения рукой подать.

Юркнув за полог, Оксана нервно сжала подол юбки и постаралась успокоить разволновавшееся сердце. Прошло всего несколько дней с беседы у ручья, и девушка думала, что у неё ещё есть время. Пусть и не так много, как хотелось бы, но вполне достаточно, чтобы смириться. Ведь было кое-что, о чём она умолчала.

Да, Оксана боялась своего отца. Но не только из-за его тяжёлого характера. В том, что её ждало суровое наказание, даже не стоило сомневаться. Девушка осознавала, как сильно сглупила, опорочив не только себя, но и честь семьи. Реши отец упрятать сумасбродную дочь в приют для таких же несчастных, Оксана приняла бы это с должным смирением. Однако Григорий Павлович Нарышкин не был бы одним из самых богатых купцов, если бы не находил выгоду в самых неожиданных местах. Даже дочь он расценивал как удачное вложение капитала. И пусть товар подпорчен, на него всё равно найдётся свой покупатель. Главное — завернуть в яркую обёртку и пообещать привлекательные надбавки.