От волнения и напряжения тяжело дышала, не желая уступать шантажисту. Представив, что сама его целует, тут же ощутила жар на лице и в интимном месте. Устыдилась.

- Я не стану! Не дождешься! – и развернулась к Чараеву спиной.

Не успев сделать пару шагов, тут же ощутила, как мужчина настиг её сзади. Поймав в плотное кольцо рук, притиснул к своему телу.

- Попалась в капкан, лиса! – хохотнул и, развернув к себе передом, принялся тереть снежком щеки девушки.

Рита вырывалась изо всех сил, пряча лицо в складках ворота куртки, но нахальный горец, заведясь, посмеивался, доставал до кожи, изрядно расходуя снежный ком.

- Козлина, пусти!

- Я предлагал другой вариант, но ты сама выбрала пытку холодом!

Зажатые руки крепким телом не могла вырвать, лишь распаляя Чараева сопротивлением. Щеки и лоб горели, вязаная шапка слезла с волос и застряла в капюшоне. Волосы выбились из косы и застлали обзор. Рита сильнее, чем в это мгновение, еще не ненавидела Рустама. Из-за дурацкой гордости в итоге пострадала еще больше. От обиды и холода проступили слезы и сопротивление ее угасло. Чараев, почувствовав перемены, прекратил пытку. Стряхнув с ладони остатки снега, одной рукой по-прежнему удерживал девушку за плечи. Рита замерла в его руках и, поджав губы, тихо заплакала.

- Ну вот…, теперь мы плачем, - расстроено произнес Рустам. – Прости, малыш, я не хотел сделать больно. Увлекся.

Рита шмыгнула носом и открыла глаза, зло посмотрев на Чараева, ожидая насмешку, но наткнулась на раскаяние. Рустам поднял руку и осторожно коснулся пальцем щеки, стирая влагу, пытаясь загладить вину.

- У меня нежная кожа…, а ты, - потянула носом влагу. - Ее оцарапал…, бестолочь!

- Знаю. Прости еще раз, - и, переместив ладонь на голову, притянул ближе, заглядывая в глаза. – Ты меня так бесишь, как ни одна девушка прежде.

Рита молчала, ожидая, что скажет дальше нахальный горец.

- И одновременно манишь. Поцеловать хочу. Разрешишь?

- У-у, - промычала протестующе.

- Другого и не ждал, - усмехнулся, попеременно глядя в ее серые глаза. – Твои глаза как этот туман над лесом: холодный и тягучий. Хочу стать солнцем, чтобы развеять дымку и наполнить их теплом.

И, склонившись, стал покрывать ее горящую кожу поцелуями, пытаясь снять боль. Целовал прикрытые веки, гладкий лоб, влажные щёки, избегая лишь сжатые губы, но под конец поцеловал и их. Поймав в горячий плен рта, согревал теплом дыхания и лаской языка. Рита не отвечала, но и не сопротивлялась мужчине, откинувшись в изгиб его плеча. Культивируя вредность, хотя умелый ловелас владел искусством соблазнения и держаться оказалось все труднее. Чараев прервав односторонний поцелуй, отстранился и тяжело вздохнул.

- Нравится быть стервой, Маргарита? – недовольно спросил.

- Очень, - холодно ответила она.

- Хорошо, - отпустил и отошел на шаг назад. – Больше я тебя не потревожу, - отвернулся и стал подниматься по протоптанной тропинке наверх.

Рита поправила шапку и воротник, отряхнув остатки слез и снега с лица. Оценив пройденный маршрут, посчитала глупостью возвращаться одной и пошла следом за Рустамом, выдерживая расстояние в десять шагов. Казалось, что мужчина напрочь забыл о ней, ступая размеренно и не оборачиваясь. Рите стало больно вдвойне. Спустя километр они достигли конца тропы и заслышали голоса друзей. Девушки наперегонки делали фото застывшего баритового* водопада, Халид и Расул прислонившись к скальному выступу, пили чай из термокружек и беседовали. Елисей катал снежный ком. Всем было весело, кроме прибывшей пары.

- Рита, - позвала Заряна. - Иди к нам, тут такая локация для селфи.