Я непонимающе подняла на него взгляд.

– Как это что? Саламандра, конечно.

Весь вид драконоборца буквально кричал о том, что он был чем-то недоволен. Вот только чем, я понять не могла. Да, я тоже не ожидала, что пламя вдруг превратится в живую саламандру, полную копию той, что сейчас смотрит на меня в виде статуи. Но что-то мне подсказывало, что драконоборец удивлен совсем не этому.

– Саламандра, – повторил он меня, – Хорошо. А как ты тогда объяснишь это?

И, сделав молниеносный выпад, схватил ящерку за хвост и резко поднял в воздух. Бедная саламандра истошно завизжала – тоненько, на грани слышимости, и принялась беспомощно извиваться и барахтаться.

– Что вы делаете?! – от негодования и жалости к ней меня подбросило на месте. Я подлетела к мужику и попыталась отобрать у него несчастную ящерку, которая не переставая голосила, – Ей же больно! Прекратите!

Но драконоборец, будучи на пару голову выше меня, легко преградил мне путь и схватил свободной рукой меня за плечо, удерживая на месте. Повернул ящерку так, чтобы она висела ко мне спиной, и я оторопела.

На спинке ящерки трепыхались два миниатюрных кожистых крылышка, похожих на… драконьи?

И тут я почувствовала, как меня бросает в жар. Не могу объяснить из-за чего на меня навалилось смутное чувство тревоги, но такое ощущение, будто появление и самой саламандры и крыльев на ее спине самым прямым образом связаны с моим недавним видением. Тем самым, когда неизвестный мне голос хотел, чтобы я представила кого угодно, не не дракона.

В самый последний момент я вытащила из памяти образ саламандры, но, видимо, образ дракона слишком прочно сидел в моей голове. Больше чем уверена, что такого не должно было быть…

А это значит, у меня могут быть проблемы.

– Так что? – снова сурово пророкотал драконоборец, – Это все еще саламандра?

Я со всей силы сжала кулаки, отчаянно пытаясь успокоиться. Нужно было что-то сказать, найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, но на ум ничего не приходило. Дополнительных переживаний добавляли и мучения ящерки, которые она испытывала, будучи подвешенной за хвост.

– Да, – отчеканила я со всей уверенностью, на которую только была способна, – А кто еще?

Драконоборец обжег меня таким пылающим от ярости взглядом, что я испугалась как бы он не кинулся на меня. Его желваки ходили ходуном от ярости, а крылья носа трепетали.

– Признавайся, – зарычал он, с трудом контролируя рвущийся наружу гнев, – кого ты видела во время обряда?

Я вздрагиваю как от хлесткой пощечины.

Что-то мне подсказывает, что ему ни в коем случае нельзя рассказывать всей правды. С другой стороны, я толком ничего и не видела – все вокруг было объято пламенем. Но в этом то и загвоздка – я не знаю как должен был проходить этот самый обряд.

– Саламандру, – нервно сглотнув и взглянув в глаза драконоборцу, решила я твердо стоять на своем.

– С крыльями? – продолжая давить меня яростным взглядом, уточнил драконоборец.

– С крыльями, – кивнула я.

Его глаза сжались в крошечные щелки, а в горле опасно заклокотало. Будто драконоборец сам сейчас полыхнет на меня пламенем, почище любого дракона.

Но, вместо этого, он внезапно со всей силы швырнул саламандру на пол. Бедная ящерка с писком ударилась об камень и завалилась на бок.

От увиденного сердце моментально сжалось и я не раздумывая кинулась к ней. Подняла на руки и нежно прижала к себе. Саламандра болезненно щурила глазки и тяжело дышала.

Я в смотрела на нее в полном шоке, не зная что делать и как ей помочь.

Тем временем, драконоборец, который все так же стоял за моей спиной, прорычал: