На мои вопросы об Ириске Господин отмалчивался. Он плавно менял тему разговора, уводя меня в другое русло. Наверное, я должна была уже вспылить, рассердиться и, выбежав на улицу кричать, звать пока не потеряю голос. Но нет. Я была спокойна. Где-то в глубине души я знала, что с ней все в порядке. За десять лет та связь, что установилась между нами с лисой, была нерушима. Порой я скучала по ней, но Парасолька быстро возвращала мне радость жизни и бытия.

— Сегодня вечером отправитесь в лавку Локи, — сказал однажды Господин. — Поговаривают, он кладет в настойку сон-траву. Клиенты лавки, приняв напиток, становятся словно одурманенные, а этот пройдоха тем временем из них деньги тянет. Прибыль идет мимо нас, а его заведение, между прочим, до сих пор работает лишь благодаря мне. Хан бы побрал его вместе со всеми склянками.

— Сделаем, — кивнул в ответ Моди, приглаживая взъерошенные волосы. — Сознается во всем как миленький, — хихикнул паренек, пытаясь выровнять дыхание.

Сегодня он снова ворвался в дом запыхавшийся, смахивая со лба капельки пота, и захлопнул дверь у самого носа рыжего кота. Тот обиженно мяукнул и замолк.

После захода солнца мы вышли на опустевшую улицу города. За окнами догорали огарки свечей, бросая блики на стекла, покрытые снежными узорами. Из-под крыш вырывались столбы дыма от топившихся ночи напролет очагов.

В скором времени мы остановились у неприметного дома. Изнутри до нас доносился несмолкаемый гул голосов, смех и брань. Моди толкнул дверь и вошел внутрь, а следом за ним и я.

Помещение тонуло в полумраке. Откуда-то из темноты доносилась протяжная мелодия, наигрываемая на дуде. За одним большим столом, протяженностью около шести метров, сидели гости. Мужчины играли в запрещенные карты, общались или просто пили фирменную настойку Локи.

Паренек взглядом указал мне на свободное место у края стола. Я покорно опустилась на деревянную скамью. Запах пота, выпивки и копченой рыбы, которую здесь подавали на закуску, заставлял время от времени морщиться. Мужчины не обратили на меня никакого внимания. Женщины здесь были не редкими гостьями, хотя сейчас их можно было на пальцах одной руки пересчитать.

Моди что-то шепнул хозяину заведения и тот, растянувшись в улыбке, принялся откупоривать одну из бутылок, что стояли у него за спиной. Локи был высоким, худощавым мужчиной, которому уже давно перевалило за пятьдесят. Смуглая кожа, темно-карие глаза и длинный нос делали его похожим на сказочного волшебника. Впрочем, его настойки и правда, имели особые свойства. Они могли не только исцелять тело и залечивать душевные раны, но и затуманивать разум, путать мысли, превращая их в бессвязную вереницу слов.

Закатав длинные рукава своего синего платья, мужчина почесал короткую черную бороду. С одной из полок он взял два стеклянных стакана — неимоверная роскошь для горожан. Большинство из жителей города использовали глиняную посуду. Это было намного практичнее и дешевле. Из бутылки заструилась мутная темно-зеленая жидкость. Она стекала по прозрачным стенкам, наполняя стакан до краев.

Расплатившись с Локи, Моди подхватил настойку и, напевая что-то себе под нос, вернулся к столу. Аккуратно поставив стаканы на деревянную столешницу, он плюхнулся рядом со мной.

В горле пересохло. Я потянулась за поблескивающим в посуде напитком, но мой спутник перехватил мою руку. Он бросил взгляд на хозяина заведения, который стоя к нам спиной пересчитывал содержимое своих полок.

— Мы здесь не за этим, — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Можешь смочить для вида губы, но пить не смей. О, — воодушевился Моди, — а вот и первая жертва сон-травы.