— Куда везти? — спросил я, трогаясь с места.

— На Фрунзе. Возле сквера прям, четырех этажное здание возле остановки.

Я мысленно присвистнул — неужели она живёт там? Квартиры в тихом центре чуть в другую сторону от моего отеля и ближе к набережной стоили немало, сам жил в подобном месте. Откуда дровишки? Могло в наследство остаться, хотя глядя на замытый пуховик, по которому все еще читалось его близкое знакомство с лужей, верилось с трудом.

— Вы живёте в центре? — уточнил я на всякий случай.

— Нет, работаю, — зевнув ответила стажерка. — Удобно, от работы до работы ехать минут пятнадцать, а если погода хорошая и времени хватает, за полчаса пешком дойти можно, и все через красивые места.

— С работы на работу едете? — Не поверил я.

— Да, — снова зевнула она. — Нищие люди такое практикуют.

Ладно, это были уже не мои проблемы. Но значит деньги ей позарез нужны и на мою аферу, если я на нее решусь, согласится. Я влился в поток машин и повернул к набережной. Время уже начало девятого, улицы были полны людей, а дороги автомобилей. И хотя доехать на авто можно было минут за восемь, пришлось потолкаться в пробках. Я остановился у сквера и повернулся к Воробейкиной.

Она спала. Сползла чуть набок, прислонилась щекой к пристегнутому ремню безопасности и уснула. Наверное, немудрено после ночной смены, но спящие в машине странные девицы мне нужны были, как собаке пятая нога.

— Эй, — позвал я. — Воробейкина, вставайте!

Она причмокнула губами во сне. Черт побери, что делать то? Я протянул руку и потряс девушку за коленку. Ноль реакции.

— Не смейте здесь спать! — рассердился я. — Воробейкина!

Девушка даже и не думала реагировать. Я посмотрел время — половина девятого. На работу ей наверняка к девяти и мы уже рядом. И подумал — ладно, пусть десять минут спит. Подожду. Но потом непременно растолкаю. Во первых я не мать Тереза, во вторых у меня свои дела, я к матери обещал заехать, у меня проект горит, чтобы впечатлить деда, нужно было показать ему максимально готовый, в третьих Ева истерит, что мы с ней почти не видимся.

Посмотрел еще на девушку — спит. Как ни в чем ни бывало. И лицо такое умиротворенное. И веснушки смирно сидят, каждая на своём месте, а то раньше казалось, они вечно прыгают то с носа на щеки, то обратно. Я вздохнул — старею. Добрею. Снова глянул на время. Успею все, вроде. И чтобы не стоять в дурацком ожидании тронулся к ближайшей кофейне, всего через два дома. Сходил и взял два кофе навынос. Себе американо, что пило рыжее недоразумение, я не знал, взял какую сладкую херню со взбитыми сливками и прочей бабской ерундой. Пока кофе был готов и я вернулся с ним в авто, истекли уже не десять минут, а все пятнадцать.

— Воробейкина! — рявкнул я так громко, словно от того, проснется ли она сейчас зависела судьба мира.

Она дёрнулась вперед со страху, ремень натянулся, испугалась ремня, дернулась ещё раз, я закатил глаза. Ко мне повернулась — в глазах ноль понимания и узнавания, как той ночью в первые секунды после пробуждения.

— Максим Алексеевич, — смиренно представился я. — Ваш босс. Возможно. Я все больше и больше сомневаюсь в том, что такой сотрудник, как вы, мне необходим.

— Я вас помню, — обиделась девушка. — Я просто не сразу вспомнила, чего в вашей машине делаю. Вдруг вы меня в лес везете, надругаться.

Я подавил вздох.

— Я не везу вас в лес. К счастью. Вон ваше офисное здание, до девяти еще несколько минут, вот ваш кофе.

Воробейкина возилась, поправляя свой пуховик, а теперь удивлённо на меня глянула.

— Кофе?

— Вот, — протянул я стаканчик. — Сладкий.