— У меня все хорошо, — я улыбнулась. — Пуховик себе купила. На работу вторую устроилась, могу себе позволить. Ты не переживай. На основной работе я пять два, а на новой два два и в ночь. Иногда я буду даже высыпаться, правда. Верка себя хорошо ведет, даже борщ сварить обещалась. Я от нее устала конечно, но все равно привыкла уже. Но как только кредит закрою, так сразу попрошу ее искать другое жилье.

Мама была равнодушна. Каждый раз я пыталась не плакать и каждый раз безуспешно, и сейчас горячая дорожка слезы прокатилась по щеке. О ней здесь хорошо заботятся, шепнула сама себе. Лучше, чем смогла бы я. Но мне было обидно, что из за работы я чаще всего пропускала те моменты, в которых мама осознавала сама себя, а это случалось все реже.

— Я сильно скучаю, — поцеловала я мамину руку. — Я пирожные купила. Они правда без сахара, тебе его нельзя, но все равно вкусные. Тетя Света тебя покормит.

В моем монологе ни о чем пролетело полчаса. Я посмотрела на часы — пора прощаться, иначе не успею на автобус. Тетя Света помахала мне в коридоре. Внизу уже я вытерла слезы и высморкалась в салфетку.

— Да не стоит так убиваться, — ободряюще сказала мне женщина на стойке регистрации. — Она все же приёмная ваша мама, не родная.

Если бы я могла убивать взглядом, я бы убила. А на деле я боялась с кем либо здесь конфликтовать, вдруг они будут вымещать злость на моей маме.

— Моя родная мать отказалась от меня, потому что я мешала строить ей отношения с новым мужчиной, — спокойно ответила я. — Хорошего вам вечера.

Автобус опаздывал, на остановке я мёрзла минут пятнадцать и все время переживала, что опоздаю в отель, но цены на такси из-за погоды выросли в три раза. Шел то снег, то дождь. Куртка справлялась, почти не намокнув, но промокли мои ноги в джинсах и прошлогодних сапогах. В автобусе было почти пусто, поэтому холодно. Как ни крути, в тесноте теплее. Я ужасно замёрзла и была в состоянии близком к истерике. Поглядывая на часы понеслась с остановки к отелю, по пути успев опозориться перед своим боссом, упав прямо ему под ноги. Унижение и усталость вылились в истерический смех. Точно уволит, с грустью подумала я. Зато баб он выбирать умеет — у девушки глаза были мудрые. А она вот явно могла выбрать вариант лучше.

— За тобой как будто черти гнались, — усмехнулась Женя мне. — У тебя семь минут, скорее переодевайся, тачка босса на парковке, он где-то здесь.

— Я его уже видела, — проскрипела я, бросаясь в служебку.

У каждого сотрудника был свой шкафчик. В моем туфли, капронки, блузка и туфли. Торопливо стянула пуховик, затем джинсы. Мокрые ноги покрылись мурашками, натянуть капронки на влажную кожу — одно мучение, но я справилась. На своем посту я была ровно в восемь.

Холод меня взбодрил, но немного согревшись я стала клевать носом.

— Иди поспи, — сказала Женя. — Ночь же, я привыкла работать одна, я справлюсь.

— Босс меня уволит, — отказалась я. — Я потерплю.

При устройстве на работу я надеялась, что мы с ним вообще не будем видеться, но оказалось, что на верхнем этаже у него кабинет и большей частью он работал по ночам. Я везунчик сотого уровня. В четвёртом часу телефон позвонил, Женя выслушала, положила трубку и повернулась ко мне.

— Ресторан уже закрыт. Сейчас сделаю кофе, отнесешь боссу? Он не кусается, не бойся. На самом деле он даже мил. Моментами.

Выхода у меня не было, я взяла поднос и пошла к лифту. От недосыпа немного кружилась голова, поднос в руках качало и чашка кофе на нем нервно дребезжала. Не расплескать бы, тогда точно уволит. На верхнем этаже было несколько номеров люкс и чуть в стороне кабинет босса. Я побоялась уронить поднос, и плюнув на приличия, постучала в дверь носком туфли.