Я до сих пор толком не согрелась, даже в кофте.

— Отсюда-то вылететь не проблема, а вот приземлиться не по расписанию в Гонолуле будет сложновато. Там всегда толкучка. Ну, со слов пилотов. Я никогда туда не летал. Был там всего один раз, да и то пассажиром.

— А первый раз не страшно? — начала я шепотом, и Харт нагло мне подмигнул.

— Первый раз лететь?

Ну да, без шуточек ты не можешь! Непристойных! Тебе, мальчик, не идёт. Ты не брутальный герой. Ты пока что только на главного паренька из янг-эдалт тянешь!

— Мимо полосы не промахнусь — светло, ни облачка, это как машину вести… Если тебя это малость успокоит, то первый раз я посадил самолет в восьмилетнем возрасте.

— Не может такого быть! — не поверила я, но не воскликнула с круглыми глазами, а сказала тихо, прищурившись, как и он.

— Конечно, не может быть… — Харт уже давно ехал по дороге, и это спасло меня от его очередной усмешки. — У меня был второй пилот. Зато всю жизнь себе напоминаю, что раз восьмилетний пацан смог, то и я смогу — иначе мне будет стыдно. Перед девушкой, на которую я тщетно пытаюсь произвести неизгладимое впечатление.

Все же его губы искривились в усмешке и верить его словам не имело никакого здравого смысла, как и сомневаться в его способностях пилота. Если восьмидесятилетний старик смог взлететь и сесть ночью и в дождь, то двадцатипятилетний парень днем справится с этой задачей на пятерку с плюсом. Я уже летела с замирающим сердцем — второго такого полета мое бренное тело не выдержит.

— Харт, ты сказал мне все, что узнал от Найла про Регину? — спросила я, чтобы плавно уйти от темы пилотирования.

— А что не так?

Он не скосил на меня глаз — ну и ладно, ну и хорошо: пусть не отвлекается от дороги!

— Просто… Шугар Плам — это не Регина, это Лариса. Она осталась авторизированной на телефоне.

— И?

— Что «и»? — повысила я голос. — Я общалась все эти годы с Ларисой. Это она поддерживала мое творчество, она писала огромные хвалебные отзывы… И исчезла с сайта ровно в день своей смерти. Если бы Регина тоже меня читала, то не стала бы прикрываться ником матери. Понимаешь?

Харт пожал плечами и целую секунду смотрел на меня.

— Что ты пытаешься мне сказать?

— Ничего. Я жду, чтобы ты что-то мне сказал… Найл что-нибудь еще сообщил тебе про Регину и ее планы на меня?

— Ничего. Хочешь, я спрошу его вечером? А сейчас ради меня выбрось все это из головы. Думай про елку… Ты спрашивала про первый раз — так вот, я первый раз буду покупать елку на ферме и транспортировать ее в самолете. У меня сердце из груди выскакивает, как у мальчишки. Не порть мне это прекрасное ощущение сказки. И вообще, мне кажется, хотя я могу совсем не понимать женскую психологию, что это уже не имеет никакого значения. Ты здесь, ты знаешь больше, чем Регина этого бы хотела… Все карты у тебя в любом случае. Найл теперь как бы вообще не при делах. Ты так не думаешь?

Я не знала, что думать, с какого еще края рассмотреть ситуацию. Да и вообще, как теперь взглянуть Найлу в глаза и не краснея вынести его версию произошедшего, ведь он же обязательно полезет с уточнениями, как все старые люди? Господи, за что мне эта сказка о… Точно не о Золушке! Ну хоть одно радует — Лариса умерла собственной смертью. Скорее всего. Уж пусть хоть это будет правдой, потому что лжи тут целый океан — бескрайний. И — а почему бы и нет? — самым лживым тут может оказаться наш несравненный Харт.

— И все равно…

И все равно я продолжала с ним говорить, впечатав полотенце в подголовник.

— Знаешь, может, я и надумываю сейчас… Я очень удивилась, что ничего не почувствовала, когда услышала голос Регины. Ее манера говорить не вязалась с женщиной, которая по-житейски мудро меня поддерживала. Знаешь, как мама… Моя мама меня никогда не поддерживала. Ей очень хотелось и хочется, чтобы я закончила писать романы и занялась серьезной работой…