— Мы не опаздываем? — спросила я, все же чувствуя за собой вину, что навязалась постороннему человеку, у которого сейчас все нервы обнажены совсем не из-за близости доступного женского тела.

— Полетим на час позже. Когда ещё я уговорю тебя прыгнуть в океан!

Он снова смеялся. А я снова терлась о его плечо носом. Чешется — точно получу в нос. От судьбы!

— Плыви!

Харт оттолкнул меня от себя к камням.

— А давай вместе прыгнем? — тряхнула я мокрой головой.

— Давай!

Харт доплыл первым и протянул мне руку. Глаза в глаза, но все же он смотрит ниже. Я не стала опускать глаз, не глядя поправила чашечки купальника и поставила коленку рядом с его ногой. Он рванул меня наверх, и я снова неловко шлепнулась на живот. Что же я такая кляча?!

На этот раз Харт подтянул меня под мышки и оставил у своей груди — пришлось чуть задрать голову и снова столкнуться с ним носом. Это он специально? Или тоже неуклюжий? Или это такая жалкая попытка переступить через принципы и завести роман в доме деда?

— Это ты делаешь, чтобы мне не было обидно? Или тебе действительно хочется прыгнуть ещё раз?

— Мне хочется…

И я не стала уточнять, что именно. Пусть сам догадывается или дальше играет со своими инстинктами в кошки-мышки.

— Но если мы опаздываем?

— Мы никуда не опаздываем. Вылетим на час позже, на два… Да хоть ночью… Какая разница… Знаешь девиз острова? «Остановись! Выдохни! Это Молокай!» Тут никто никуда не спешит. Никогда. Это самый ленивый из гавайских островов.

Мне хотелось спросить, когда он не поленится меня отпустить? Не на следующем же рассвете?

— Замёрзла?

И это такой вот экскьюз, чтобы проверить, какой длины у меня позвоночник? Вот встану сейчас на цыпочки, собьётся и придётся считать заново, прямо от моей напряженной шеи.

— А ты как думаешь?

— Я хочу тебя заморозить, чтобы тебе не было слишком жарко в самолете… Сейчас, только эти чертовы тапочки скину, а то нечестно.

Я откинула голову, чтобы лучше видеть его лицо. Улыбается! Ну, а я чего ждала от истинного гавайца?

— Не снимай. Зачем двоим резаться…

— Потому что все надо делать вдвоём! Или не делать вообще!

— Ай!

Я снова была у него на руках. Можно было б и не спрашивать, что он делает, но я спросила, зачем?

— Ты же сама сказала, что мы прыгаем вдвоём!

И мы прыгнули, черт! Здесь, оказывается, совсем не глубоко. Я почти тронула дно рукой или это обман? Зрения? Я лишь на секунду открыла глаза, а потом чуть ли не две минуты пыталась отплеваться. Ну что за человек! Придурок! Регина права! Только дурь у него со знаком плюса. Но и положительных эмоций бывает чересчур!

— Ты зачем меня завтраком кормил?

— Не знаю! — Харт отпустил меня, махнул рукой и поплыл к камню. — Я вообще много глупостей делаю! — крикнул он, не обернувшись.

Вылез ловко, как обезьяна! Ну, а чего я хочу от парня, чувствующего себя в воде рыбой? Странно было б, если бы это я тут показывала мастер-класс по нырянию.

— Давай руку!

Интересно, чтобы я делала тут без него? По бережку, наверное, ходила б, да ножки с камушка мочила.

На этот раз я первым делом поправила лифчик, потом уже вылезла из воды. Даже если он был разочарован, то вида не подал. И так три раза, пока я не поняла, что у меня кружится голова.

— Все! Давай руку и пошли, — сказал Харт и поставил меня на ноги, но лишь на секунду, чтобы обуться, дальше он нёс меня на руках. — Все время забываю, что к городским девчонкам другой подход нужен.

— Какой? — спросила я, так и не отстранившись от его плеча.

— Ну… — краем глаза я видела его вздернутые брови. — Пока не знаю. Серьезно не знаю. Ты на меня не злись. Понимаю, что в твоих глазах я полный идиот. Но я честно признался, что ничерта не смыслю в женщинах. Так что ты не обижайся и осаживай меня, если что не так.