— Не буду, — согласился Харт не толкать меня.

А мой крохотный человечек в душе решил, что это сказано и про поцелуи тоже. Ну и правильно — чего ему целовать гостью деда? Чтобы нарываться на неприятности в доме, куда он собирается поставить елку за штуку баксов.

Харт поднялся с колен и расправил плечи. А он и не такой уж и тощий. У него просто все ушло в мускулы — наверное, правильно для парня периодически опаздывать к завтраку и ужину. Хотя если при этом съедать по банке меда за раз, то толку будет мало… И на губах остаток ночного меда и утренней морской пены превратился во вкус соленой карамели…

— Я прыгаю первым и ловлю тебя в воде. Договорились?

Я едва успела кивнуть, а Харт уже был в воде. С головой в волны не погрузился — умудрился остаться на поверхности. И в другую секунду уже держал объятия открытыми, а у меня сердце зайцем заходилось в груди, но боялась я не нового огурчика. И даже не промахнуться объятиями, а того, что этот парень догадается, что для меня его руки не столько помощь побороть страх перед стихией, а сколько возможность укрепиться в собственном страхе сделать первый шаг.

23. Остановись и выдохни!

У меня никогда и не было долгих отношений — так почему же не попробовать настоящий курортный роман? Да потому что мы не одни, есть Найл, а при нем внук никогда не распустит руки. Я это поняла шестым чувством и утешала себя этим знанием… Просто не то время, не то место… Только скажите мне, что причина совсем не в том, что я не та девушка!

Я не смогла прыгнуть с открытыми глазами — закрыла их, когда оставила второй тапок на камне. То ли я не промахнулась, то ли Харт хорошо играл в бейсбол, но я снова висела камнем на его шее.

— Уже не страшно? — смеялся он трогая мой мокрый нос своим таким же мокрым.

— С тобой — нет, — произнесла я тише, чем надо было.

Но тут, среди волн на безлюдном пляже, все чувства переплелись в тугой клубок и ни одному из них не стоило доверять.

— Еще раз? Ты вылезай, а я подожду тебя здесь.

Чтобы вылезти нужно было проплыть метров десять — там начиналась своеобразная лесенка из камней. Харт подтолкнул меня и поплыл обратно на глубину. Я смотрела на тряпочки на своем мокром теле. Сплошной купальник не высох за ночь, а этот крутился на месте, открывая все, что можно было открыть, но приводить его в порядок под пристальным взглядом Харта еще хуже, чем оставить все, как есть… Да ну его! То он женской груди не видел! Дернул же меня черт взять у Илоны белый купальник, который в воде превращается в почти что прозрачный. Ну я же не рассчитывала на встречу с внуком гавайского Деда Мороза!

И вот он там, внизу, в воде, а я тут — на камнях, точно на помосте — смотри, любуйся… А почему бы не полюбоваться: я понятия не имею, каковы его каноны красоты. Но раз он смотрит и не отворачивается, то вывод напрашивается утешительный: ему нравится то, что он видит. А если это просто воспитание, то пусть развлекает меня всю неделю. Ну честное слово, я даже на трамвае елку никогда не везла, а тут на крохотном самолетике повезу!

— Поймал!

Точно! Кажется, ещё в полёте! Я глаз так и не открыла — уткнулась носом ему в плечо и только тогда глотнула соленой воды, но не из волны, а той, что скопилась в ямочке между ключицами.

— Ещё прыгнешь?

Я ничего не ответила, но Харт не стал торопить меня с ответом.

— Не замёрзла?

И сильнее прижал к себе, будто в холодной воде это имело смысл. Это имело б смысл даже в раскаленных песках пустыни, потому что висеть на нем было безумно приятно. Дура, что за пять лет самостоятельной жизни так и не сумела ни с кем вырваться на море… Хотя будто кто-то из них соглашался таскать меня на себе! Они не Харт Бойд. Хотя, возможно, Найл и не шутил, когда говорил, что Харт будет чувствовать себя обязанным развлекать меня. Да ну и пусть!