— От этого зависят мои следующие шаги.

Спина у меня стала настолько мокрой, что я могла уже не идти в душ. Или наоборот — мне туда жизненно необходимо попасть как можно скорее, чтобы остудить голову и вернуть себе трезвость мысли.

— Харт, что ты хочешь от меня? — голос дрогнул, никакой твёрдости не было и в помине.

Я поняла, что выражение «сейчас слёзы брызнут из глаз» не фигуральное. Только разреветься перед этим мальчишкой, играющего во взрослого, не хватало. Что ему нужно? Зачем он меня пытает?

— Ничего… Просто пытаюсь разобраться в ситуации и решить, что делать дальше.

— Со мной?

Я еле выговорила эти «виф-ми».

— Да… Мы же должны спланировать Рождество. Но если ты решишь принять приглашение Регины или вообще уехать раньше, то планы должны быть другими. И я тебе уже сказал, что не хочу, чтобы ты уезжала.

— Почему?

— Потому что своим присутствием ты отвлекаешь нас с Найлом от разговоров об Эдварде.

— О каком Эдварде?

— О Теде. А если мы будем крутиться вокруг тебя, то может в этот дом придёт хотя бы видимость праздника. Если, конечно, мы не слишком много просим за какие-то паршивые тридцать штук?

— Найл перечислил мне аванс. Я верну ему деньги, оставив только на обратную дорогу…

Харт схватил меня за запястье, и я замолчала. Схватил сильно, но не до слез. Но слёзы брызнули из глаз — я их уже не контролировала. Руки Харта переместились мне за спину. Нос у него был холодным, а вот голое плечо горячим. Я уткнулась в него в надежде высушить слёзы, точно утюгом.

21. Хреновый ёжик

— Рябина, я обидел тебя, да?

Голос Харта обжигал душу, а дыхание — ухо, но я не отстранилась, и он с каждой минутой только усиливал хватку, пока во мне что-то не хрустнуло. Нет! Это он наступил на оброненную вилку, которую никто не заметили. Я попыталась высвободиться, и когда Харт так и не отпустил меня, сообщила про вилку словами.

— Да и черт с ней! Джулия, ты обиделась? Я так и знал… Поэтому и хотел, чтобы Найл подбирал слова, раз влез в это во все…

Я шмыгнула покрасневшим носом и сумела проговорить вопрос уже намного четче, чем предыдущее сообщение про вилку.

— Зачем все это нужно было твоему деду?

Харт тяжело выдохнул и охладил мое лицо морским бризом —плечи под его руками продолжали гореть.

— Никогда не жалуйся, никогда ничего не объясняй. Ну и не спрашивай. Факты фактами, а мотивы пусть Найл оставит при себе. Тебе это так важно?

— Я уже не знаю, что мне важно. Я просто хочу уехать и забыть все это, как страшный сон.

— А я хочу, чтобы ты осталась и запомнила этот месяц как сказку. Я сделаю для этого все, что смогу…

И снова эта мольба во взгляде. Снова…

— Зачем тебе это надо, Харт?

— Я уже ответил… Чтобы отвлечься… И Найлу нужно отвлечься… Возможно, это последнее наше Рождество вместе. Мне не хочется омрачать его вечными и абсолютно бесполезными разговорами о Теде.

— Почему последнее? Он ведь не так стар…

— Найл болен. У него рак легких. И он может умереть в любой день, поэтому я и решил провести с ним хотя бы неделю, раз Рио согласилась задержаться на ферме ради меня. И ещё мне страшно засыпать и просыпаться в доме одному… Я знаю, как это звучит, но… Меня стали мучить кошмары. Я знаю, что моя фантазия скорее всего не имеет ничего общего с тем, как умерла моя мать… Но мне снится сцена убийства. Не каждую ночь, но в последние месяцы довольно часто. Это началось сразу, как я узнал правду про мать и отца. Я долго считал, что они погибли в автокатастрофе. Мелоди тоже не знала правды. Социальные работники, которые забрали нас из дома до решения по опеке, позаботились, чтобы нам не было слишком больно. Ну, сестре… Я-то был младенцем и никогда не знал ни мать, ни отца…