— И только для этого я тебе нужен? В качестве гида с личным автотранспортом?

— И ещё в качестве повара, — не унималось мое куцее чувство юмора. — Ты сам предложил мне себя на неделю в этих качествах.

— Это было три дня назад…

Он не отводил от меня глаз, и я пожалела об отсутствующих солнцезащитных очках на его носу. Он приблизился ко мне, но я не собиралась здороваться с ним по-гавайски, обмениваться дыханием… Хотя оно уже обжигало… Тогда я качнулась и отстранилась от возможного поцелуя.

— Всего три, Харт. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю…

— И даже не пытаешься узнать! — выдал он громко и с обидой, что не получил поцелуя, в которым был уверен.

Я высвободила руку — он меня больше не удерживал. Я сделала пару шагов вперёд и нашла под ногами опору.

— Там спуска нет! — крикнул Харт мне в спину.

— Я просто гуляю…

— Женщин сюда не допускали!

Я обернулась:

— А зачем ты тогда меня сюда привёл?

— Потому что последней на обломках храма молилась именно женщина. Ее нашёл отец Демиан и обратил в христианство в церкви, которую мы будем проезжать. Я тоже понадеялся на сказочную удачу…

— Харт, зачем ты это начал?

Между нами было уже метров десять по меньшей мере, но он не думал меня догонять.

— Рассказывать историю? Здесь мужчины расстилали циновки на камнях на время жертвоприношений. И приносили дары: свиней, собак, петухов и бананы. Затем все падали ниц, пока жрец душил жертву. Действо продолжалось целый день, а потом тело жертвы сжигалось неподалеку от храма. Жертва выбиралась посредством жеребьёвки. Говорят, что когда у одного жителя деревни принесли в жертву девять из десяти сыновей, он воззвал за справедливостью к богу Каухуху, который представал перед людьми в образе акулы, и тот затопил долину, смыл храм и всех его злых жрецов. Когда храм восстановили, человеческих жертв больше не приносили. Рябина, скажи, сколько надо потерять, чтобы что-то получить?

Я поняла, о чем он спрашивает, и не сделала к нему даже шага.

— Харт, почему ты считаешь, что у нас может что-то получится?

— А почему ты уверена, что у нас ничего не получится? Почему?

Я стояла на камнях, не шатаясь, хотя те и прокручивались под подошвами моих кроссовок.

— Это святое место, полное древней магии. Здесь нельзя врать, — добавил Харт тихо, почти шепотом, но я его прекрасно слышала.

Так же, как и скрежет камней, и перешептывание ветра в листве окружающего нас леса. Вокруг ни души. Нет. Тут две души: моя и Харта, и которая больше болит, ещё можно поспорить.

От ответа не уйти — это я поняла по горящему и злому взгляду Харта. Что ж: мой ответ не изменился, но я могу оформить его другими словами:

— Я не даю тебе шанс, потому что прилетела на Гавайи, чтобы написать роман, а не для того, чтобы его заводить.

Харт не опустил глаз под моим убийственным взглядом. Он в бронежилете из детского эгоизма, ему океан действительно по колено!

— Я и не предлагал тебе роман в твоём понимании, — отчеканил Харт. — Я предлагаю тебе отношения…

— К которым я не готова! — выкрикнула я. — Ты предложил мне показать остров, что вдруг изменилось?

— Обстоятельства, — выдал Харт тихо.

Я почувствовала спиной холодок и от настоящего ветра, и от его слов. Да и вообще это сакральное место производило своей необычностью и природной красотой удручающее впечатление.

— Какие обстоятельства? У меня ничего не изменилось. Мне не нужно позарез замуж. Тем более за американца. За первого встречного. Ясно?

Если ему и стало что-то ясно, то вида он не подал. Так и стоял, вперив в меня взгляд. А у меня уже ноги на перекатывающихся камнях подкашивались.