– Ой, да ладно, – сказал я. – Профессиональная охота для вас, может, и выглядит гламурной, но для меня это просто способ заработать на жизнь.

Он потряс головой:

– Не-е-ет. Вы знаете, что я имею в виду. Видите ли, теперь, когда я получил это наследство, я бы мог наслаждаться бриджем и гольфом до конца жизни и делать вид, что мне это не прискучило до смерти. Но я решительно настроен совершить что-то, хотя бы раз, что добавит моей жизни красок. Поскольку в настоящем уже не существует охоты на крупную дичь, я собираюсь подстрелить динозавра и повесить его голову над камином, даже если это будет последнее, что я сделаю. Иначе я никогда не буду счастлив.

Вот так Хольцингер и его девушка продолжали спорить, но он не уступал. Она заставила меня поклясться, что я позабочусь об ее Густике наилучшим образом, и отчалила, шмыгая носом.

Когда ушел Хольцингер, ко мне заявился – кто бы вы думали? – мой вздорный друг Кортни Джеймс. Он извинился за нанесенные оскорбления, но не то чтобы умолял о прощении.

– На самом деле у меня не такой уж плохой характер, – сказал он, – кроме случаев, когда люди не хотят со мной сотрудничать. Тогда я могу выйти из себя. Но если люди готовы к сотрудничеству, поладить со мной не сложно.

Я уже понял, что «сотрудничать» означает делать все, что будет угодно Кортни Джеймсу, но не стал заострять на этом внимание.

– И как в этом смысле мисс Бартрам? – спросил я.

– Мы поссорились, – сказал он. – Женщин с меня довольно. Так что, если без обид, давайте продолжим с того места, где остановились.

– Очень хорошо, – ответил я. – Бизнес есть бизнес.

Мы с Раджей решили организовать для них совместное сафари на восемьдесят пять миллионов лет назад: в ранний верхний меловой период, или в средний мел, как его называют американские геологи. Это лучший период для динозавров в Миссури. Можно найти особей покрупнее в позднем верхнем меловом, ранний предлагает большее разнообразие видов.

Теперь что касается нашего оборудования: мы с Раджей оба использовали Континенталь .600, такой как тот, что я вам показывал, и несколько ружей поменьше. К тому времени мы еще не нажили капиталу и лишних шестисотых в аренду предложить не могли.

Август Хольцингер сказал, что он возьмет ружье в аренду, поскольку предполагал, что это будет его единственное сафари и нет смысла тратить больше тысячи долларов на ружье, из которого ты выстрелишь только несколько раз. Но, поскольку лишних шестисотых у нас не было, ему пришлось выбирать между покупкой собственного Континенталя и арендой одного из наших ружей поменьше.

Мы выехали на природу пострелять по мишеням, чтобы он мог опробовать .600. Хольцингер вскинул ружье и выстрелил. Попал в молоко, а отдача опрокинула его на спину.

Он встал, бледнее, чем обычно, и вернул мне ружье::

– М-м-м… Я думаю, мне стоит попробовать что-нибудь поменьше.

Когда его плечо перестало болеть, я потренировал его с меньшими калибрами. Ему глянулся мой Винчестер 7, оборудованный под патрон .375. Это отличное универсальное оружие – идеально для больших кошек и медведей, но легковато на слонов и определенно легкое для динозавров. Мне не следовало уступать ему, но времени у меня не было, а для того, чтобы сделать для него новый шестисотый на заказ, могли потребоваться месяцы. У Джеймса оружие уже было, штуцер Холланд&Холланд .500, двойной экспресс, который по классу почти не уступает шестисотому.

Оба сахиба попрактиковались в стрельбе, так что об их меткости я не волновался. Для охоты на динозавра особая меткость и не требуется, нужны скорее здравомыслие и четкая координация: не следует допускать попадания в затвор ружья мелких веточек, падать в ямы и взбираться на небольшие деревья, с которых динозавр может вас собрать как плоды, или стрелять проводнику в голову.