Только тогда я подскочил к ним и прицелился в морду зверя, но тут сообразил, что пасть его заполнена моим сахибом и мне придется стрелять и в него тоже. Когда голова взметнулась вверх, будто манипулятор мощного экскаватора, я выстрелил в сердце. Тираннозавр уже отворачивался, и я заподозрил, что пуля лишь скользнула по ребрам. Зверь сделал пару шагов, а я вдогонку выстрелил из второго ствола. На следующем шаге он споткнулся, но устоял. Еще один шаг, и он почти скрылся из виду за деревьями, когда дважды выстрелил Раджа. Наш крепкий парень сумел выпутаться из Джеймса, вскочить, подобрать ружье и угостить тираннозавра.

От двойного заряда животное рухнуло с оглушительным треском. Оно повалилось в заросли карликовой магнолии, и одна из его огромных, похожих на птичьи задних ног болталась в воздухе в облаке бело-розовых лепестков. Однако тираннозавр опять поднялся и умчался, так и не выронив свою жертву. Последнее, что я видел, это ноги Хольцингера, которые болтались по одну сторону челюстей (он уже не кричал), а также огромный хвост, который молотил по стволам деревьев, мотаясь из стороны в сторону.

Мы с Раджей перезарядили ружья и побежали вслед за животным во весь опор. Я споткнулся и упал, но снова вскочил и даже не заметил, что ободрал локоть. Когда мы вырвались из рощи, тираннозавр был уже на дальней стороне поляны. Мы оба сделали по быстрому выстрелу, но, вероятно, промазали, и он исчез из виду прежде, чем мы смогли выстрелить снова.

Мы бежали по следам и пятнам крови, пока не выдохлись и не остановились. Этого тираннозавра мы никогда больше не видели. Их движения только кажутся медленными и тяжеловесными, но с такими огромными ногами им и не нужно шагать слишком часто, чтобы развить значительную скорость.

Отдышавшись, мы поднялись и попробовали выследить тираннозавра, предполагая, что он подыхает и мы на него наткнемся. Однако следы постепенно исчезли, и мы остались ни с чем. Мы ходили кругами, надеясь снова обнаружить след, но не смогли.

Несколько часов спустя мы сдались и отправились обратно к поляне.

Кортни Джеймс сидел, прислонившись спиной к дереву, держа и свое ружье, и ружье Хольцингера. Его правая рука распухла и посинела там, где он прищемил ее, но оставалась рабочей. Первые его слова были:

– Где вас черти носили?

– Мы были заняты. Покойный мистер Хольцингер. Помните его?

– Вы не должны были уходить и бросать меня; могли же появиться и другие звери. Неужели вам недостаточно потерять одного охотника из-за собственной глупости, чтобы рисковать другим?!

Я готовился задать Джеймсу хорошую взбучку, но его выпад настолько поразил меня, что я смог лишь проблеять:

– Что? Мы потеряли?..

– Конечно, – сказал он. – Вы поставили нас впереди себя, чтобы если кого и съедят, так это нас. Вы послали парня против этих зверей со слабым ружьем. Вы…

– Ты чертова маленькая вонючая свинья! – заорал я. – Если бы ты не был таким ослепительным идиотом, и не разрядил бы оба ствола, и не побежал бы после этого как подлый трус, каким ты и был всегда, этого бы никогда не случилось. Хольцингер умер, пытаясь спасти твою никчемную жизнь. Клянусь Богом, я был бы рад, если бы у него не вышло. Он стоил больше, чем шесть таких тупых, избалованных, упрямых выродков, как ты…

Я продолжал в том же духе. Раджа пытался вторить мне, но быстро израсходовал свой запас английского и довольствовался тем, что проклинал Джеймса на хинди.

По багровому цвету лица Джеймса я понимал, что достиг цели.

– Что? Ты… – Он сделал шаг вперед и вмазал мне по лицу слева.