Чужой рукою по окну провёл медленно, потом к Фёдору-официанту повернулся и палец ему показывает.

– Стёкло, – говорит, – у вас грязное. Закоптилось. Помыть надо.

– А ты, – отвечает Фёдор, – санэпидстанция, что ли? Чего тебе стекло? Наружу иди, говорю.

– Не кипятись, Фёдор, – чужой ему улыбается. – Лучше присядь, водочки со мной выпей.

И из-за толстой своей книги вторую стопочку выдвигает.

– Глумишься, что ли? – Фёдор спрашивает. – Если я с тобой водки выпью в рабочее время, меня отсюда навсегда выставят. Хозяин у нас суровый.

– Ты ведь, парень, обидеть меня собирался. А не вышло. Я не обидчивый. И откажешься – не обидишь. Да только холуйским местом ради живого человека не рискнуть – это ж как себя не уважать надо? Смотри, потом стыдно будет.

Взял чужой Фёдора на слабо. Сел тот за стол, стопку покрутил между пальцами.

– Как хоть звать тебя? – спрашивает.

– Зовут меня Митя-бизнес, – отвечает чужой. – Митя-бизнес, даритель предвечных радостей.

– Ну, будь здоров, Митя, – Фёдор сказал, махнул стопку, поднялся да и рухнул на пол.

Думали, мёртвый – нет, просто пьяный вусмерть. Вытащили Фёдора на плечах, уложили на скамеечку, а он хохочет да орёт – «под вечерок путь недалёк! под вечерок путь недалёк!» – а после что-то уж совсем неприличное.

Хотели люди чужому морду набить. Но побоялись.

Два дня Фёдор пропадал. Хозяин, понятно, не искал его, нанял нового, Фёдора же обещал по стенке размазать, как увидит.

А на третий день останавливается у кафе бордовая «девятка», выходит из неё Фёдор, с волосами напомаженными, в костюме с искрой, всем говорит «здравствуйте» и улыбается довольно.

– Откуда ты, Фёдор? – спрашивает народ.

– Из Ярославля, – тот отвечает. – Ресторан у меня там. Большие всё люди обедают. Отцы города. Европейская кухня, отдельные кабинеты, цены в скв. Не абы что.

Потом рукою всем помахал, сел в «девятку» и уехал навсегда.

С тех пор повелось – кого чужой за свой стол посадит, водкою угостит, у того жизнь повернётся так, что и не мечтал прежде. Милицейский сержант Егоркин стал начальником областного ГАИ. Огородник Николай Ильич – лётчиком на международных авиалиниях. А безымянная учительница русского языка и литературы победила на конкурсе «Мисс Европа». Тут её, понятно, все по имени узнали – да поздно.

Ну, порадовались за учительницу и обратно забыли. Все забыли, только жених её бывший не забыл. А жених у неё заведовал отделом происшествий в газете «Ленинское знамя». Не последний человек был в посёлке. Журналист.

«Разоблачу, – думает, – прохвоста. Отомщу за разбитую любовь и материал в газете напечатаю. На две полосы».

Стал журналист следить за чужим. Сядет в кафе за колонною, кофе попивает и глядит на предмет всего подозрительного. Две недели следил – ничего путного не выследил.

Решил тогда – пойду, мол, в лобовую атаку. И не такие передо мной раскрывались. Напою и секрет его выпытаю.

Приходит чужой в кафе, книгу достал, а журналист к нему шасть за столик.

– Здравствуйте, – говорит, – уважаемый. Вот вы всех нас, жителей, угощаете, а я решил, отчего бы и вас не угостить. Не откажите в любезности.

– С удовольствием, – отвечает чужой. – Угощусь.

Заказал журналист поллитру, потом вторую и давай чужому подливать. Беседу завязал степенную. Политическую. У самого привычка – едва только ветер в голове забродил. А чужой вроде уж и лыка не вяжет.

Ну, думает журналист, настал момент.

– А вот ещё, – говорит, – я интересуюсь, как это у вас получается нашим людям предвечные радости дарить? Что за секрет такой? Не расскажете ли?

– Расскажу, – отвечает чужой. – Обязательно расскажу.