Я вздыхаю. Эти аргументы я действительно уже слышала. И уже успела с ними смириться.

— Слушай, давай о деле, — Анька плюхает на подоконник рядом со мной сумку. Неаккуратно плюхает — прямо на мои листы. Ладно. Пофиг. Аккуратно отвоевываю себе курсовик. Тем более, что Анька вытягивает из сумки три пятитысячных купюры и сует их мне в карман джинсовки.

С ума сойти. Она достала. Я и не ждала. Впрочем… Мы сейчас будто с разных планет. Её родители — состоятельные люди, каждый высоко забрался по карьерной лестнице, так что не мне рассуждать об Анькиных возможностях.

— Держи. Тебе точно хватит?

— На первый взнос хватит, — невесело киваю, — остальное постараюсь закрыть сама.

— Ну, если не сможешь — обращайся, — Анька виснет у меня на плечах, — я тебя всегда выручу, ты же знаешь.

— Знаю, — поглаживаю подругу по руке, — только и ты знаешь, что я не знаю, когда верну.

— Ну, ты мне с курсовиком помогла, — она безмятежно улыбается, — и расчеты по вышмату за меня делала. А на материаловедении поможешь?

— Помогу, конечно, — вздыхаю.

— А сможешь курсовик на мой вариант рассчитать? — Анька чуть закусывает губу, смотрит на меня умоляюще. — Я просто в ужасе, когда вижу те цифры. Совсем не понимаю, что там делать.

— Ну, не знаю, — я растерянно кошусь на курсовик для Ройха. Мне бы его переделать. И работы — как раз до конца этой недели, до конца которой я не работаю.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — канючит подружка, складывая ладони вместе, — давай так, ты сделаешь, и половину этой суммы можешь не возвращать. А поможешь подготовиться к защите — считай, что десятку я тебе забыла.

Снова вздыхаю, прикрывая глаза. Может быть, удастся разобраться с материаловедением быстрее?

Тем более, что совершенно не понятно, что задумал Ройх. У него на руках — информация обо мне. Лютейший компромат. Пока он молчит, но нет никаких гарантий, что он будет делать это дальше. И если я все равно, не сегодня так завтра, вылечу из универа — то какая мне разница, сдан у меня курсовик или нет? А деньги, которые мне занимает Анька — их и правда ведь надо как-то вернуть. Не вернуть — так отработать.

— Скинь мне свой листочек с заданием.

Лицо подруги будто солнцем освещается. Она тут же хватается за телефон, вытягивает из сумки затребованный мной листочек.

— Сколько времени у тебя это займет? — спрашивает, во время отправки фоточки мне в мессенджер.

— Не знаю, — виновато поджимаю губы, — я еще свой не делала. Я пишу с нуля, ты же знаешь. Брать у прошлых курсов старые курсовики — это вообще не мой вариант.

— Ты просто гений, Катена, — Анька посылает мне воздушный поцелуйчик, бросает взгляд на гламурные часики на запястье, — ох, прости, там за мной, наверно, уже Илюха приехал. У него такая туса на вечер намечается, а я еще не переоделась.

— Беги, беги, не жди меня, я все равно прямо сейчас в общагу поеду, — пожимаю плечами.

— Ну, Катя, — подружка тянется ко мне, виснет на шее, складывает губы для поцелуя, — давай ты с нами пойдешь? Ты столько времени с нами не оттягивалась!

— Извини, много работы, — с сожалением покачиваю головой. Да и не хочется мне ей рассказывать, что пришлось распродать через мешок все мало-мальски сносные для тусовки платья. Для выступлений в клубе ведь тоже нужны были наряды. Платила за них сама. И пошлые дешевые “горничные” тут не канали.

— Ну ладно, — Анька строит мне щенячьи глазки, и так не дотянувшись до меня губами, чмокает воздух и стартует в сторону выхода.

Понимаю. Илюха ждать не любит.

Бросаю взгляд в конец коридора — вижу там Ройха. Стоит у двери в преподавательскую, смотрит на меня. На губах такая презрительная усмешка — хоть наизнанку выворачивайся.