Вспоминаю о СБ. Надеюсь, они не потеряют Проклятых из виду.

— Смотри, Умник, — зовет Кесседи.

Вглядываюсь в сторону, куда он указывает, но все равно не вижу ничего необычного. Снег вокруг либо не тронут вообще, либо утоптан. Где свежие следы, а где старые — не поймешь.

— Куда? — сдаюсь.

— Вон, — указывает рукой.

Теперь вижу: на одном из островков нетронутого снега кто-то пальцем вывел стрелку, указывающую направление.

— Ловушка или свои? — спрашиваю. «Свои», тоже мне. Когда это Проклятые стали «моими»?

— Либо то, либо другое, — отзывается Райан, похоже, уже настолько выдохся, что ему все равно.

— Логично, — хмыкаю и решительно поворачиваю туда, куда указывает стрелка.

Либо местные так заманивают к себе любопытных чужаков, либо кто-то сердобольный (а кроме Брэдли Попса, вариантов у меня нет) позаботился, чтобы мы нашли Коэна и остальных.

Поднимаю с земли камень, целюсь и кидаю. Он падает в сугроб, испортив аккуратно выведенную стрелку. Если ловушка — кому-то придется выйти и нарисовать свой «указатель» заново.

Кесседи одобрительно кивает. Наивный, будто мне требуется его одобрение.

15. Глава 15

Если в поселке и обретаются местные банды, то они не заморачиваются отловом путников. Стрелку нарисовал догадливый Попс, и она выводит нас к остальным. Еще за несколько дворов чувствуется запах дыма. Значит, Коэн счел это место достаточно безопасным, чтобы развести костер.

Проклятые находятся в одном из бараков, расположенных в стороне от основной дороги. Дверь строения снята с петель, и вместо нее в проходе виднеется голова Курта, крупного неразговорчивого парня, чьи необычно пухлые щеки запомнились мне еще по слайдам.

Райан поднимает свободную руку в приветствии (второй поддерживает Мышонка). По обычно равнодушному лицу здоровяка Курта проскальзывает улыбка, но тут же снова исчезает. Он качает головой и поджимает губы — предупреждает, что теплой встречи не будет.

— Будут проблемы, что задержались? — спрашиваю.

Кесседи отмахивается.

— Не больше, чем обычно. А вот у тебя будут, — это он Мышу, которого только теперь ставит на ноги. Мальчишка пошатывается и снова почти падает, но Райан ловит его за воротник и держит до тех пор, пока тот не восстанавливает равновесие. — Фред до сих пор зол на тебя из-за Сида, теперь за то, что тормозишь группу. Продолжать, или выводы сделаешь сам?

— Сам, — бурчит Мышонок, опуская взгляд.

— Отлично, — серьезно кивает Райан. — Так что выгляди здоровее всех здоровых.

— Угу, — вздыхает мальчишка, наступает на больную ногу, охает и начинает валиться на бок.

— Понятно. — Кесседи разворачивает его, как куклу, прижимает к своему боку и кладет ладонь на плечо. — Идешь рядом, весь вес на меня, и делаешь вид, что все в порядке.

— Я… я постараюсь…

— Сделаешь, — отрезает Райан и делает первый шаг. Мышонок пытается приноровиться идти, так, как ему сказано. Когда Кесседи убеждается, что со стороны все выглядит более-менее прилично, то оборачивается ко мне и протягивает свободную левую руку за рюкзаком. — Давай.

— Он и так тяжелый, — качаю головой, имея в виду раненого мальчишку. — Я донесу.

— Давай, — повторяет Райан с нажимом. Ясно, нетяжелый, потому что здоров и просто идет рядом. А раз так, с чего бы Кесседи отдавать мне свою поклажу?

Больше не спорю и отдаю рюкзак.

— Умник, иди вперед, — кивает бывший сосед.

Засовываю руки в широкие теплые карманы штанов. Мне что, больше всех надо? Пусть поступает как знает.

Прохожу вперед, поднимаюсь по кривым ступеням. Курт сторонится, и я вхожу внутрь.

За порогом большое пространство, служащее раньше холлом. Проклятые не стали разбредаться по пустым холодным комнатам и расположились здесь. Посередине помещения прямо на полу разведен костер, а члены банды устроились по периметру: кто-то сидит и жует что-то из припасов, кто-то уже спит.