— Вставай, размазня, — бросает он, проходя мимо Мышонка, поддевая его носком ботинка.

Мясо застревает в горле, едва не давлюсь. Вот же идиот! Сейчас самое правильное — вести себя тихо и не привлекать внимание главаря к мальчишке снова. Но то ли Фил правда такой тупой, каким кажется, то ли пары капель крови ему мало.

— Ты еще там?! — вскидывается Коэн. Сжимаю зубы. — Быстро встань и приведи себя в порядок!

Если Мышь не встанет… Но он встает. Держась руками за стену. Нижняя часть лица сплошь залита кровью, взгляд затравленный. Больная нога подворачивается, и мальчик чуть не падает, но в последний момент успевает привалиться к стене плечом. Потом делает глубокий вздох и выпрямляется.

— Чего встал? — усмехается Коэн. — Посмотри на себя. Умойся!

И Мышонок принимает единственное верное решение — двигается к двери. Там можно и оттереть кровь снегом и переждать, пока главарь сменит гнев на милость. Вопрос в том, насколько сильно ему досталось от Коэна. Если потеряет сознание и вовремя не вернется в относительное тепло…

Продолжаю жевать совершенно безвкусное мясо и высчитываю минуты. Если встану слишком быстро и пойду на улицу, будет заметно и подозрительно.

Проходит около получаса, когда наконец считаю себя вне опасности и собираюсь выйти под предлогом, что пора справить нужду. Но меня опережают. Кесседи легко и бесшумно поднимается со своего места и направляется к выходу, по дороге «случайно» наступая на Фила, лежащего недалеко от дверей.

Поспешно отворачиваюсь, пряча улыбку.

Пожалуй, можно ложиться спать. Мой альтруизм на сегодня уже останется не востребован.

***

{— Я это не надену! — Девочка надувает губы, рассматривая себя в зеркале. — Я хочу то синее платье!

Мать, стоящая рядом и только что помогавшая застегнуть «молнию», устало возводит глаза к потолку.

— Милая, это выпускной в шестом классе, а не в высшей школе. Купим тебе синее в следующем году.

— Меня девочки засмеют! Это прошлый век! — Девочка крутится перед зеркалом, рассматривая купленное матерью платье, поджимает губы от досады. — Зачем ты купила его без меня?

— Я хотела сделать тебе сюрприз. И оно тебе очень идет.

— Никогда! Никогда не решай за меня! — кричит девочка.

— Ах так! — Чаша терпения матери наконец переполнена. Она разворачивается и идет к двери. — С этой минуты меня вообще не интересует, в чем ты пойдешь на выпускной, и пойдешь ли.

— Очень надо! — кричит девочка в ответ и только теперь понимает, что снять это дурацкое платье без посторонней помощи не сумеет. — Ма-а-а-ам! Ма-а-ам!

Но мать обиделась и ушла. Девочка плюхается на кровать в бессильной ярости и думает, что ее жизнь не удалась, родители ее не понимают, а платье некрасивое. Теперь Шон на нее даже не посмотрит…

На следующий выпускной девочке купили синее платье, как и обещала мама, но надеть его девочка не успела — она умерла. }

Просыпаюсь оттого, что кто-то трогает меня за плечо.

Вздрагиваю и пытаюсь проморгаться. Ощущение, что поспать удалось минут десять.

 Курт.

— Твоя очередь дежурить, — сообщает здоровяк.

Поднимаюсь. Могли бы и сообщить очередность.

Плетусь к дверям. День еще в разгаре. Может, потом все же удастся поспать.

— Эй, — оборачиваюсь к Курту, который собирается устроиться на отдых. — А сколько дежурить, и кто меня сменит?

— Не знаю, — равнодушно пожимает плечами, ложится и отворачивается к стене. Мде…

Оглядываю владения. Кажется, все спят.

Мышонок свернулся в позе зародыша недалеко от Райана. Лицо уже без крови, нос и губы опухшие, ресницы подрагивают во сне.

Коэн у костра, как самый замерзший и уставший. Во сне его лицо выглядит умиротворенным. Вижу пульсирующую жилку на его шее и на мгновение замираю, гадая, успею ли перерезать ему горло до того момента, как он проснется или кто-то другой поднимет шум.