Дискуссия окончена. Снег скрипит, банда уходит прочь, а мы остаемся.

Кажется, меня записали во вспомогательный медперсонал без суда и следствия. Ладно.

— Одеяло постели, — выдает Райан нечто среднее между командой и просьбой, стоит затихнуть звуку скрипучих шагов.

Одеяло свернуто в несколько раз и устроено под лямками рюкзака. Достаю и расстилаю на утоптанном снегу. Кесседи тут же усаживает Мыша на него.

— Вторая операция за один день, коллега? — это Райан мне.

— Тебе смешно? — огрызаюсь.

Кесседи как-то невесело усмехается и не отвечает.

На этом разговоры оканчиваются.  Мышонок уже на земле, Райан приседает на корточки, ощупывая лодыжку.

— Будет больно, — предупреждает и резко дергает. Глаза мальчишки увлажняются, он мычит от боли, сцепив зубы, но, слава его разумности, не кричит. Не хватало еще привлечь незваных гостей.

— Ты… не… сказал, что будет ТАК… больно, — бормочет Мышонок.

— Ты не спрашивал. — Кесседи отходит, скидывает с плеч свой рюкзак и начинает копаться в нем, пока не извлекает моток ткани. Деловито рвет на куски, после чего возвращается к нам. — Сейчас перевяжем, — сообщает пострадавшему, — и нужно пару дней поменьше наступать на эту ногу. — Интересно, как он себе это представляет?

— Фред, — испуганно напоминает Мышонок, — он сказал, надо идти, нельзя быть балластом.

— Значит, будешь идти, — отрезает Кесседи, потом его голос смягчается: — Я буду помогать. — Поднимает глаза на меня. Чего ждет?

Дергаю плечом и дарю Райану хмурый взгляд.

— Поможем, — поддерживаю вслух. Чувствую себя нелепо: два добрых дела за одни сутки — это для меня слишком.

После того как Кесседи заканчивает перевязку, он помогает Мышонку обуться. Везет, что ботинки больше на несколько размеров.

— Идем? — спрашиваю.

— Угу. — Райан уже на ногах, надевает рюкзак на спину, а потом останавливается на середине движения и сбрасывает его обратно на снег. — Пожалуй, так, — комментирует. — Возьмешь? — Киваю.

Сам поднимает Мыша и перекидывает себе через плечо.

— Без вариантов, приятель, — поясняет, — на руках я тебя далеко не донесу.

Мальчишка не возражает, да и я тоже. Рюкзак у Райана не слишком-то легкий, но Мышонка я не подниму, а если и сумею, то пройду с ним не дальше, чем на два шага.

Так мы и идем: я тащу два рюкзака, Райан Мышонка, а сам Мышь висит вниз головой и время от времени жалуется, что его укачивает и сейчас стошнит. Весело.

***

— Ну и как мы их найдем? — спрашиваю, оглядывая окрестности.

Уже совсем светло.

Большую часть ночи мы шли мимо полуразрушенных промышленных зданий, которыми давно не пользовались, теперь же оказались в когда-то жилом поселке.

Сложно представить, что раньше это место было по-настоящему населено, люди приезжали сюда из Верхнего мира на заработки, работали на производстве, привозили с собой целые семьи. Все развалилось в прямом и переносном смысле, а поселок встречает нас насквозь прогнившими бараками с выбитыми стеклами, кое-где окна забиты досками.

— Черт его знает, — признается Кесседи.

— Мы потерялись? — тут же спохватывается Мышонок на его плече.

— Найдем, говорю, — уверенно заявляет Райан.

Ясное дело, найдем, потому что с выбором у нас небогато. А вот то, что обещали догнать за час, а потратили больше, скверно. Коэн и так недоволен.

— Пойдем искать следы, — предлагаю. Райан кивает. Лицо у него напряженное, тоже не ожидает ничего хорошего от встречи с главарем, к тому же явно выдохся от своей ноши.

Мы плетемся по протоптанной тропинке на заваленной снегом дороге. Постоянно озираюсь по сторонам, больше стараясь не высмотреть кого-то из Проклятых, а не пропустить появление незнакомцев. Поселок большой, много больше, чем тот, в котором мы жили раньше. Хотя тот считается центральным районом. Кто знает, какие банды уже облюбовали это место.